Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.

Средства массовой информации жадно проглотили историю Дэниела. Газеты Англии и Америки пестрели яркими очерками о прославленном «парне с удивительным мозгом». Он появился в «Вечернем шоу с Дэвидом Леттерма-ном» и вычислил день недели, в который родился Дэвид (суббота), а также в ток-шоу «Ричард и Джуди», самом близком британском аналоге программы Опры. Его мемуары «Рожденный в синий день» (Born on a Blue Day) стали, по мнению New York Times, американским бестселлером и моментально заняли первое место по количеству проданных экземпляров на британском Amazon, Дэниел стал, наверное, самым знаменитым савантом в мире.

Что вызывает в Дэниеле наибольший интерес, так это его невероятная память. В 2003 г. он установил новый рекорд Европы, перечислив по памяти 22 514 цифр после запятой в числе п. Это заняло у него пять часов девять минут, которые он провел в подвале Музея наук Оксфордского университета. При этом он не использовал никаких мнемонических техник, которые могли бы помочь его мозгу. Таким образом, он делал то, что делали интеллектуальные спортсмены, но вообще не прикладывая усилий. В это почти невозможно поверить. Я провожу мучительные часы в мысленных странствиях по каждому дому, где я когда-либо побывал, каждой школе, в которую ходил, и каждой библиотеке, где хоть однажды работал, чтобы превратить их во дворцы памяти. Мне интересно, почему люди вроде Дэниела никогда не участвуют в интеллектуальных соревнованиях. Он бы ноги вытер обо всех натренированных мнемоников, я думаю.

Чем больше я исследовал историю Дэниела, тем больше меня поражали различия между ним и интеллектуальными спортсменами, которых я узнал, — и интеллектуальные спортсмены, которым быстро становился. Теперь я знал их секрет: они улучшают свою память, интенсивно тренируясь и используя античные техники. Я и сам все это пробовал. Но я не мог понять, откуда такая память у Таммета. Похоже, Дэниел, как и журналист Ш. до него, наделен способностью запоминать от природы. Чем же его мозг отличается от моего? И есть ли у него какие-нибудь тузы в рукаве, которые могли бы дать мне преимущество на чемпионате?

Я решил, что мне надо попытаться встретиться с Тамметом [1]. Он пригласил меня к себе, в дом, который расположен в глухой части одного из живописных приморских городков Кента, Англия, и который Дэниел делил со своим партнером Нилом. Мы провели два вечера вместе в его гостиной, беседуя за чаем и рыбой с картофелем. Дэниел худощав, в очках, с короткими светлыми волосами и птичьим лицом. Он тихий, любезный, очаровательный и отлично формулирует свои мысли: с одинаковой легкостью объяснил мне, что из себя представляет его память и почему «Западное крыло» — самый умный сериал на американском телевидении. Я ожидал увидеть своеобразного чудака, и поэтому был захвачен врасплох тем, насколько обыкновенным кажется Дэниел — куда более обыкновенным, чем некоторые интеллектуальные спортсмены, которых я знаю. Собственно, если бы он сам не сказал мне, я бы никогда не догадался, что в нем есть что-то странное. Дэниел уверил меня, что, кроме внешности, в нем нет ничего нормального. «Видел бы ты меня 15 лет назад. Ты бы точно сказал: “О, да это парень — аутист!”»

Дэниел — старший из девяти детей в семье. Он вырос в муниципальном жилье в восточном Лондоне, и у него было, что называется, «очень тяжелое» детство, «словно что-то из Диккенса». В книге «Рожденный в синий день» он описывает тяжелый эпилептический припадок, пережитый им возрасте четырех лет: это был «ни на что не похожий опыт, как будто комната выдернулась из-под меня со всех сторон, и свет изнутри просачивался во внешний мир, и даже течение времени свертывалось и растягивалось в одно томительное мгновенье». Если бы отец не отвез Дэниела на такси в пункт неотложной медицинской помощи, припадок, скорее всего, убил бы мальчика. Но этого не произошло, и парень верит, что с этого момента он и стал савантом.