Читаем Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания полностью

В большинстве случаев Бьюзен проводил с каждым классом, куда его направляли, совсем немного времени, буквально пару дней, чего даже самому благонамеренному учителю недостаточно для того, чтобы изменить ситуацию. Желая как-нибудь помочь своим трудным ученикам и, возможно, излить на них немного от своей огромной уверенности в себе, Бьюзен обратился к старым техникам запоминания, выученным еще в колледже. «Я заходил в класс и спрашивал студентов, глупые ли они или нет, ведь все считали их глупыми, и, к сожалению, большинство из них сами в это верили, – говорит Бьюзен. – Им внушили идею об их несостоятельности. Я говорил "Окей, давайте проверим" и давал им тест на запоминание, который они не могли выполнить. Я вздыхал: "Кажется, вы были правы". А после учил их техникам запоминания и снова тестировал, и они набирали 20 из 20. Тогда я обычно удивлялся: "Вы сказали мне, что вы глупые, вы доказали мне это, и вот теперь показываете отличный результат". И я задавал им вопрос: "Так что же происходит?" Для некоторых студентов, никогда не получавших хороших оценок, это было как откровение».

Получив возможность не только практиковать искусство запоминания, но и преподавать его, Бьюзен начал совершенствовать свои старые навыки в новом направлении, особенно в ведении записей.

В течение нескольких лет он разработал то, что, по его мнению, было новаторской системой ведения записей и превосходило античную мудрость «Риторики для Геренния».

«Я старался добраться до сути того, что представляет собой ведение записей, – говорит он. – Это привело меня к кодам и символам, образам и стрелкам, подчеркиваниям и цветам».

Бьюзен назвал свою новую систему «интеллект-карта», термин, который он позже запатентовал. Человек создает мысленную карту, рисуя линии от главных идей к второстепенным, далее разветвляясь к третьестепенным и т. д. Идеи формулируются несколькими словами и по возможности иллюстрируются образами. Получается нечто похожее на радиальную схему, выполненную в нескольких цветах, на паутину ассоциаций, напоминающую усеянный колючками куст или разветвленные отростки нейронов. И поскольку эта схема наполнена цветными образами, расположенными по порядку на одной странице, она функционирует как дворец памяти, перенесенный на бумагу.

«Наши представления о работе памяти – примитивны и ошибочны: мы думаем, что ее движущая сила – в первую очередь механическое запоминание. Другими словами, вы утрамбовываете память до тех пор, пока не набьете голову фактами. Чего обычно недопонимают, так это того, что память – прежде всего процесс воображения. Фактически обучение, память и творчество – схожие фундаментальные процессы, отличающиеся только различной направленностью, – говорит Бьюзен. – Искусство и наука памяти – это развитие способности быстро создавать образы, позволяющие связывать разрозненные идеи. Творчество – способность связывать разрозненные идеи, создавать нечто новое и запускать в будущее, чтобы в итоге получилось стихотворение, здание, танец или роман. Творчество в некотором роде – это будущая память». Если суть творчества в связывании разрозненных идей и фактов, то чем больше у вас есть средств для выстраивания ассоциаций и чем большим количеством фактов и идей вы располагаете, тем проще вам будет создавать новые идеи. Как любил указывать Бьюзен, Мнемозина, богиня памяти, была матерью Муз.

Мысль о том, что память и творчество есть две стороны одной медали, кажется парадоксальной. Запоминание и креативность видятся противоположными, но не дополняющими друг друга процессами. Но идея о том, что в действительности они одно целое, на самом деле достаточно стара, и было время, когда она не вызвала сомнений.

Латинский корень inventio послужил основой для двух слов в современном английском языке: инвентарь (inventory) и изобретение (invention){88}. В плане искусства запоминания два этих понятия тесно связаны. Изобретение было продуктом инвентаризации. Откуда еще взяться новым идеям, как не из алхимической смеси старых? Для любого изобретения сначала нужен соответствующий инвентарь, запас идей, на которые можно опереться. И не просто инвентарь, а снабженный указателями, ведь важно иметь возможность найти необходимую информацию в необходимый момент.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Эволюция человека. Книга II. Обезьяны, нейроны и душа
Эволюция человека. Книга II. Обезьяны, нейроны и душа

Новая книга Александра Маркова – это увлекательный рассказ о происхождении и устройстве человека, основанный на последних исследованиях в антропологии, генетике и психологии. Двухтомник «Эволюция человека» отвечает на многие вопросы, давно интересующие человека разумного. Что значит – быть человеком? Когда и почему мы стали людьми? В чем мы превосходим наших соседей по планете, а в чем – уступаем им? И как нам лучше использовать главное свое отличие и достоинство – огромный, сложно устроенный мозг? Один из способов – вдумчиво прочесть эту книгу.Александр Марков – доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Палеонтологического института РАН. Его книга об эволюции живых существ «Рождение сложности» (2010) стала событием в научно-популярной литературе и получила широкое признание читателей.

Александр Владимирович Марков

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература