Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты

Наверху барон Ротшильд сидит перед договором с золотым пером в руке, но не подписывает.

– Господин барон не подпишет?

– Не подпишу. Как я могу доверять монархии, которая боится моего Морица?!

Известный берлинский актер Дессуар крестился. Перед крещением он носил фамилию Дессауер. В вагоне поезда он встретил знакомого, который все называл его Дессауер. Актер строго поправил собеседника:

– Мое имя – Дессуар.

На одной из станций Дессуар вышел из вагона, чтобы найти туалет. Знакомый кричит ему из окна:

– Господин Дессуар, писсауер за углом.

Известный еврейский пианист выступал в графском доме в Вене.

Когда аплодисменты смолкли, граф подошел к пианисту:

– Я слышал Рубинштейна (пианист польщен), я слышал Серкина (пианист кланяется), но никто из них так не потел, как вы.

Гейгер обедал с католическим священником.

– Когда же вы наконец откажитесь от старого предрассудка, перестанете есть кошерную пищу?

– На вашей свадьбе, ваше преподобие.

Философ и врач Маркус Герц рассказывал, что один из его пациентов лечится по медицинским справочникам и добавил:

– Этот человек погибнет от типографской ошибки.

К драматургу Якобу Адлеру обращается критик:

– Я знаю человека, готового уплатить миллион, чтобы вас увидеть.

Адлер польщен:

– В самом деле?

– В самом деле, но он слепой.

К композитору Морицу Мошковскому входит коллега со словами:

– Черт побери, какая дерьмовая погода!

Мошковский:

– Кстати, по поводу дерьма, что нового вы там сочинили?

Одна дама, портрет которой писал знаменитый берлинский художник Макс Либерман, спросила с тревогой, будет ли портрет похожим.

– Я пишу вас даже более похожей, чем вы есть на самом деле.

Но когда эта дама во время сеанса стала очень много говорить, художник Макс Либерман пригрозил:

– Еще одно слово, и я напишу вас такой, какая вы есть на самом деле.

Художники Либерман и Лессер Ури дружили, но потом поссорились. Как-то до Либермана дошло, что Ури хвастался, будто это он написал некоторые из подписанных Либерманом картин. На это Либерман сказал:

– Это меня не волнует. Но если он когда-либо скажет, что его работы писал я, тогда я сразу подам жалобу!

Берлин,1932 год. Рядом с домом Либермана разместился отряд штурмовиков. Однажды один из них долго через забор следил за работой художника и сказал:

– Для еврея вы совсем неплохо пишете, господин профессор.

Либерман:

– Для штурмовика вы совсем неплохо разбираетесь в живописи.

На бирже кто-то спросил у Фюрстенберга, где здесь туалет.

– Здесь нет никаких туалетов, здесь все обливают дерьмом друг друга.

Первый президент Израиля Вейцман сказал президенту США Трумену:

– Мне тяжелее, чем вам: вы президент 150 миллионов американцев, а я президент миллиона президентов.

Арон Реймон (1905–1983), французский философ и политик еврейского происхождения.

Как пример еврейского философизма можно привести цитату, которую любят использовать в связи с упоминанием имени А. Реймона, и она касается любимца большевиков и революционеров К. Маркса. Отчего же автор вставляет эту (и другую) скучнейшую посредственность в книгу, предполагающую наличие юмора? Да чтоб показать, как из отдельных середнячков делают эпохальных мыслителей. А для этого, согласитесь, надо обладать уникальным еврейским юмором, способным даже примитивнейший «Черный квадрат» Малевича превратить в шедевр мирового искусства!

Марксу повезло – или не повезло – жить столетие тому назад. Он не ответил на вопросы, которые встают перед нами сегодня. Мы можем ответить за него, но это будут наши, а не его ответы!

Биологическая природа человека такова, что его поведение не может всегда мотивироваться рассудком.

Жить по-человечески – это жить среди личностей.

Почти у каждого есть минимум власти.

Общество возбуждает в нас чувство божественного.

Однопартийные режимы обращены к будущему, их высшее оправдание не в том, что было или есть, а в том, что будет.

У революций, видимо, есть одно общее: они не бесконечны.

О современном российском политике Григории Явлинском публицист Олег Платонов отозвался нелестно: «Гриша на месте не сидел, а чаще всего стоял в коридоре, беседуя с кем-то из “своих”. Что он им рассказывал, неизвестно, ибо когда кто-то из русских подходил к нему, он замолкал или переводил разговор на другую тему. Одессит Мошенский рассказывал мне, что Явлинский – родственник еврейской чекистки Доры Явлинской, которая в 1919–1920 своими руками расстреляла 400 русских офицеров. Насколько высок был авторитет Гриши среди сионистов, настолько плохо к нему относились все другие. Большинство считало его прохиндеем. Он всегда хитрил и ловчил». Не станем ни утверждать, ни спорить, ни отрицать эти сведения. И даже если подобные сведения – навет, мы с вами получим удовольствие, просто пошутив вместе с политиком.

Его коллега Владимир Жириновский, как всегда, ярко сказал об этом товарище: «Государственного деятеля должны бояться. Беда Явлинского и Федорова в чем? Их никто не боится».

Коммунизм – это педикулез. Он появляется от бедности.

Увидев свет, наши политики закричали: «Свобода, свобода!» А оказалось, это с клетки сдернули тряпку.