Её ангел-хранитель

Он медленно выдохнул, словно решая, сколько может рассказать.

— За Мемитимами не следят. Во всяком случае, постоянно. Если Совет узнаёт о чём-то, то, вероятно, потому, что один из наших братьев или сестёр рассказал.

Последнюю фразу он прорычал, потому что именно это　произошло с ним недавно.

— А ещё мы должны исповедоваться перед Советом в грехах, когда возносимся. Почему ты спрашиваешь?

Поэтому Сьюз не хотела закончить, как Миира, не отведав жизни.

— Я помню, что Мииру так и подмывало нарушить правила, но она боялась, что за ней следят. Я подумала, раз уж ты теперь член Совета, должен знать, оправдана ли её паранойя. — Она тряхнула головой. — Ужасно, что Миира умерла, стоило только появиться послаблениям.

Парочка всего лишь. И всё это благодаря недавним требованиям Азагота и влиянию Хокина как связующего звена между земными Мемитимами и Советом.

Хокин скептически посмотрел на неё.

— Не делай глупостей, сестрёнка.

— Я? — Она посмотрела на него с притворной невинностью. — Да, никогда.

— Я серьёзно. Ты ставишь себя под огромное искушение, решив жить с Праймори под одной крышей.

— Она что? — спросил Джорни.

Она отмахнулась от него.

— Ничего, ребят. Я просто делаю свою работу.

— Сюзанна, — произнёс Хокин с предостережением. — Будь осторожней. Я буду тебя проверять.

— Уф. — Его ребёнок не просто возненавидит жизнь, а проведёт детство, оглядываясь через плечо в поисках опекающего отца. — Почему ты не мог вознестись, как обычный Мемитим, когда приходит время?

Она шутила, и Хок это понимал. Вознесение — цель каждого Мемитима, но за него приходилось платить; после того, как получаешь крылья, нельзя встречаться со своими земными братьями и сёстрами, пока они не вознесутся. Так что, нет, она была рада, что Хокин получил место связующего звена — не совсем ангела с крыльями из перьев, но и не привязанного к Земле.

— Потому что они знали, что кто-то должен присматривать за тобой, заноза ты в заднице. — Он тоже шутил, но ей пришлось признать, что она действительно заноза в заднице. — Прислушайся к моим словам — держись подальше от Деклана.

И об этом он не шутил.

Но она не прислушивалась.

Третья глава

Особняк Сюзанны Д'Анджело именно такой, каким ожидал увидеть его Деклан, изучив обширные владения огромной семьи Д'Анджело. Отвратительно огромное строение, с ухоженным ландшафтом, видимым между секциями железной ограды и кирпичными стенами. Вокруг простирались акры пышной травы, и Деклан готов был поспорить на свою левую ногу, что там стоит гостевой дом и бассейн. Чёрт, он бы не удивился, даже увидев вертолётную площадку.

Дом выглядел именно таким, каким и был дом каждого богатого человека. Дом его деда. Дом его отца. Не то чтобы он часто бывал у своего старика. В конце концов, нельзя же допустить, чтобы незаконнорождённый сын был важнее законной жены и законных детей.

Деклан остановил Ровер у ворот. В животе всё переворачивалось, а руки дрожали. Господи. Он сторонился этой жизни уже тринадцать лет, но избавиться от плохих воспоминаний или чувства стыда и неполноценности, которые пробуждались внутри, стоило оказаться в окружении богатства, никуда не делись. Нет, ему не стыдно, что он не миллиардер и не живёт в особняке. Но отторжение, унижение и ощущение от слов, что ты ничтожество, если у тебя нет денег, воспитания и образования в Лиге Плюща уже пустили корни в сердце. Рассуждая логически, Деклан знал, что он не ничтожество. Он прошёл через одну из самых сложных и требовательных программ военной подготовки в стране. Он спасал жизни. Он решительный, находчивый, способный и готов справиться с чем угодно, от авиакатастрофы до стихийного бедствия. Он хотел бы посмотреть, как любой из этих ублюдков Лиги Плюща пережил бы зомби-апокалипсис. Или даже день в джунглях.

Так что нет, Дек не ничтожество. Но воспоминания из детства — те ещё твари, настолько врезавшиеся в душу, что невозможно стереть даже лучшими воспоминаниями

М-да, работёнка ещё та.

Он посмотрел за ворота, гадая, есть ли у мисс Д'Анджело собаки. Он любил собак. Но ему не нравились доберманы отца, которых тот однажды натравил на Деклана. Деку было двенадцать, и в День благодарения он остался один, потому что мать поехала на какое-то политическое мероприятие, его бабушка и дедушка по материнской линии не могли отвезти незаконнорождённого внука в Хэмптон, а он лишь хотел увидеть, как празднует семья его отца. Он так ничего и не узнал, потому что собаки набросились на него ещё на полпути по двору. До сих пор изувеченная правая лодыжка беспокоила Дека, когда шёл дождь.

Проклиная себя за бессмысленные воспоминания, он по привычке огляделся по сторонам и набрал номер Джулс.

— Привет, — поздоровался он, когда она ответила. — Это опять Деклан.

— Привет, Дек. Чем могу помочь?

— Просто хотел узнать, вспомнила ли ты ещё что-нибудь о Сюзанне? — Джулс крикнула что-то о морковке и луке кому-то, и Деклан поморщился. — Извини, не знал, что ты сегодня в ресторане.