Её легионер

И в эту же секунду Альберто Сола свободной рукой швырнул в лицо инспектору набитую патронами обойму «люгера». Обойма попала Анжеру в глаз, инспектор, ослепнув от резкой боли, дернулся в глубь кабины, рванув за собой прикованного к руке киллера, который, пытаясь удержаться на подножке, ухватился за ручку двери, замок поддался и дверь открылась. Нога Альберто враз потеряла опору, и он, выхватывая из-за пояса второй «люгер», повис на распахнувшейся двери грузовика. Киллер выстрелил через дверь, она открылась ещё шире, и теперь он и убитый им наповал инспектор Анжер повисли с двух сторон двери. Тонкая сталь наручников всей тяжестью мертвого тела врубилась в запястье, начала дробить кости, Альберто, закричав от боли и отчаяния, хотел было перестрелить звенья цепи, но к машине уже бежали, и он, развернувшись, начал стрелять в бегущих. Альберто Сола успел ранить ещё двух полицейских, и остальные, послав к черту все рекомендации «взять живым», открыли стрельбу на уничтожение.

Когда прибежал комиссар Шанталь, они так и висели вместе, скованные наручниками — киллер Альберто Сола и инспектор полиции Анри Анжер.

В карманах киллера обнаружили перуанский паспорт на имя Родриго Оливареса и карточку отеля «Кристина».

— Этот парень был не один. Быстро в отель! — распорядился Шанталь. — И не лезьте под пули — на сегодня трупов достаточно!

…Анита Синсарес вышла из отеля в первом часу ночи и устроилась в баре напротив — пила аперитив и через окно рассматривала улицу. Она заметила, как к стеклянной двери отеля подъехал без сирен и мигалок полицейский автомобиль. Выбежавшие из него парни в штатском быстро переговорили с портье, и Анита увидела, как он передает им ключ от её номера — ключ висел крайним слева в третьем ряду. Потом в угловом окне третьего этажа, в их номере замелькали светлые пятна, она поняла, что полицейские пользуются карманными фонариками, не хотят включать свет.

Потом полицейская машина отъехала в проулок, в холле на первом этаже расположились двое, остальные, видимо, остались в номере.

Самое страшное заключалось в том, что все деньги остались у Альберто, документы были спрятаны в номере, и на Аниту Синсарес обрушилось осознание своей беспомощности в этом совершенно чужом и теперь уже враждебном городе.

Она дождалась, когда по улице проедет большой автобус, на какие-то секунды скрывший дверь бара от наблюдателей из отеля, и выбежала на улицу, свернув сразу же за угол. За эти две недели она немного изучила расположение улиц Тулона, и сейчас решила спрятаться где-нибудь поближе к порту, среди великого множества околопортового люда. Потом сообразила, что лучше, наверное, будет немедленно уехать из города. Альберто говорил что-то о ночных грузовиках, нужно бежать сейчас, пока полиция надеется поймать её в отеле, утром они перекроют дороги. А вдруг её уже ждут на дорогах, и она прибежит прямо к ним в руки? Она остановилась в смятении, понимая, что вот так, в нерешительности, стоять нельзя, нужно что-то делать, куда-то бежать, где-то прятаться…

Наверное, впервые в жизни Анита Синсарес оказалась в ситуации, когда все нужно было решать и делать самой.

…Её арестовали утром, в больнице; «скорая помощь» подобрала бессознательное тело на улице — пьяный матрос-португалец с либерийского сухогруза, приняв её за проститутку и не добившись взаимности, переломал Аните лицо и ребра…

В штабе Революционного Движения Альберто Солу и Аниту Синсарес вспомнили лишь однажды — когда они не вернулись к назначенному сроку; председатель боевого комитета немного порассуждал о трупах павших борцов на дороге к счастью пролетариата. Эта тема председателя совсем не интересовала, но погибших товарищей почтили молчанием.

Глава вторая. Парижское танго