Её личное безумие (СИ)

Смешок. Эти слова вызвали искренний смех у самой Виктории. Она улыбается и теперь окончательно чувствует, как забавно было слышать подобные слова. Все считают вокруг её стервой. Все так и стремятся испортить ей жизнь. Но они не учли одного важного и главного момента: Виктории совершенно плевать на мнение всех остальных.

- Я чувствую, что ты, милая Роуз, живёшь по устарелым стереотипам, – шаг брюнетки и она оказывается ближе к стоящей девушке. Глаза двоих соперниц разжигаются ещё жёстче. Атмосфера накаляется и плотность этого помещения сужается в своём пространстве. – Ох, видимо... Ты всегда была и будешь тупой, глупенькой сироткой в этом здании. И знаешь что? – на губах у Виктории хитрая улыбка. Этот жест пугает, но вводит в ещё больший страх, когда девушка уверенно продвигается к телу онемевшей Роуз, неспособной сделать и шага. – Тебе пора меняться, дорогуша. Твои оскорбления в мою сторону — слишком устарелая тактика.

Улыбка на лице Виктории не исчезает. Она довольна своими словами. Желаемый эффект был достигнут.

Роуз обиженно открывает рот и пытается что-то сказать, но... Она не может. Не может заставить себя продолжать противостоять этой ехидной змее и дальше. Виктория попала в цель. Задела ту самую больную рану, сердце от которой ещё не успело зажить.

Разговор оказался законченным. Больше нет смысла находиться здесь и продолжать что-то доказывать. Поэтому Виктория и выходит из комнаты. Не прощается ни с шокированной Лорен, ни говорит что-то ещё уколотой в глубокую рану Роуз. Всё закончено. Она поставила на место своих недоброжелателей. Как и всегда.

Лорен просто стоит и смотрит перед собой, замечая, как молчаливая девушка поправляет прядь своих рыжих волос. Та молчит и не решается начать разговор, полностью погружаясь в молчание. Непривычно видеть её такой запуганной. Именно Хейл всегда казалась яркой и физически сильной личностью, что совсем не сходилось с её образом на данный момент. Рассеянный взгляд. Напряжённое тело. И это унылая осанка, которая являлась ключевым моментом в передачи искренних чувств задумчивой Роуз. Ей больно. Она просто пытается с этим бороться прямо сейчас.

- Почему ты не сказала мне раньше? – как-то с обидой спрашивает Лорен, всё ещё не отходя от полученного шока. – Ты...?

Хочется сказать «сирота». Но Лорен не решается озвучить такое пугающее слово вслух.

Перед глазами так и мелькает сложившаяся недавно картина, как две девушки грозно сошлись в словесном поединке, как Роуз бесстрашно смотрела на свою соперницу, а затем точно также и запугано отвела свой взгляд.

Произошедшее вводит в ужас. Услышанные слова пугают ещё больше.

- Я не хочу об этом говорить, – наконец, Роуз приходит в себя. Смотрит более жёстче, говорит более хладнокровнее. – Это не имеет значения. Прости, что пришлось это услышать, просто... – она не выдерживает и замолкает на пару секунд, делая глубокий вздох, а затем смотрит уже абсолютно нежным взглядом на стоящую перед собой девушку. – Просто Виктория безумно любит задевать мои слабые места.

Лорен с пониманием кивает. Конечно. Тяжело так сразу и всё рассказать. Роуз таинственна. Не любит раскрывать о себе большинство неприятных секретов. И Лорен не винит её за это, наоборот — смотрит с непривычным для себя уважением на этого человека, который совершенно не похож на страдающего от гибели своих родителей. Роуз сирота. Эти слова так больно отдают в груди. Шок не проходит, а огромная доля сочувствия медленно проникает в каждый участок тела. Кажется, только сейчас всё осознание случившегося начинает медленно подкрадываться к её мышлению.

- Я понимаю, – Лорен неуверенно выдавливает улыбку, – тебе не за чем рассказывать мне всё сразу.

У Роуз от такого понимания начинает медленно подниматься настроение. Девушка ненавидит, когда её расспрашивают. Просят сразу признаться в том, что является слишком личной частицей её итак не самой грандиозной жизни. И теперь от такой чуткости Лорен весь болезненный осадок начинает постепенно сбрасывать свои очертания. Всё-таки Роуз не ошиблась в этой девочке — она оказывается намного чище всех этих тупых людей, которые ходят по всему пространству этого учреждения.

Роуз уже пытается успокоиться и после этого позволяет себе выглядеть уже не такой подавленной, как раньше. У всех людей бывают свои слабости. Даже у самых сильных. Поэтому она больше не должна об этом думать.

- Тогда, думаю нам стоит перейти к тебе, – вдруг уверенно заявляет Хейл, полностью снимая с себя остатки плохого настроения. – Рассказывай, что такого случилось, что сам Зейн Малик полностью вышел из себя.

Лорен смущается и опускает взгляд, мельком замечая поверхность перевязанных ладоней. Что же. История обещала быть не такой уж длинной, но стоило честно признаться — радостной и интересной она тоже совсем не была.

Джавад даже не успевает заметить, как дверь его кабинета резко открывается и как в неё влетает рассерженный Зейн, чьи карие глаза так и мерцают огнём безумной ярости.

Чёрт. Джавад знал о таком поведении своего сына. Сейчас опять будут неприятные крики и ссоры. Вновь тоже самое.