Её семья

— Свет мой, зеркальце, скажи… нечем порадовать, нечем! А счастье было так близко, думала, что волосы чуть обрежу, новую причёску заведу, курить… что-то меня понесло не туда — про сигареты мыслей не было. Ну, чего ты опять хихикаешь?

Она с укоризной посмотрела на Настю, которая стояла у окна в ожидании приезда Павла и Ларины. С вечера празднования её совершеннолетия, что так неудачно закончился, прошло уже четыре дня. Тётя капризничала, рвалась домой, тем более что до начала учебного года первокурсницы Захаровой оставались считанные дни, и Маргарита считала, что просто обязана в этот праздничный момент быть дома, чтобы проводить племянницу в новую жизнь. Настя и все остальные члены семьи, а также врачи отделения, где лежала пациентка Вологодская, придерживались иной точки зрения, что, однако, никоим образом не мешало Маргарите гнуть свою линию, доказывая всем окружающим, что заговаривать хворь матом она может и в родных стенах.

— Приехали, — выдохнула Настя и выскочила из палаты навстречу бывшему патрону и его жене.

Когда через несколько минут гости вошли в палату, то их вниманию предстала восседающая в ворохе подушек женщина, грозно хмурящая брови. Ларина остановилась в дверях, опустила на пол небольшую сумку и как-то бочком продвинулась к кровати, жадно высматривая на лице подруги признаки недуга. Маргарита же строго смотрела на беременную Варягину, замечая и бледность, и отёчность ног. Павел быстро схватил стул и поставил ближе к кровати, усадил жену и провёл ладонью по спине, стараясь успокоить взволнованную женщину.

— Ты чего в такую жарищу из дома выползла, а?

Вопрос Марго отчего-то развеселил обоих Варягиных, Ларина с облегчением выдохнула и уже с улыбкой взглянула на мужа:

— Ну вот! А ты говорил, что она будет не рада!

— Павел, — не унималась Маргарита, — ладно она, беременным вообще ничего не докажешь, но ты-то чего приволок её сюда? Она же была не права, настаивая на посещении больницы!

— Женщина не права до тех пор, пока не заплачет. — Павел опять коснулся жены и уселся прямо на постель, небрежным жестом отодвинув ноги Вологодской. — Но ты в чём-то права и без слёз, Марго, жара жуткая.

— Вот балбесы, — с любовью отозвалась Маргарита и опять уставилась на подругу. — Слушай, Лар, что-то ты какая-то взбледнутая сегодня.

— Я так рада тебя видеть, Ритка, правда, — ответила Ларина, скривив губы и собираясь заплакать, и тихо прошептала: — Я так боялась, я такого себе надумала, я…

— Вот же дурёха, — с нежностью в голосе проговорила Марго и протянула руку к подруге, Ларина схватила прохладную ладошку и сильно сжала. — Ты мне пообещай, что больше никогда не будешь себя накручивать.

— Я готова пообещать тебе всё, что захочешь, лишь бы ты была рядом.

Маргарита усмехнулась и серьёзно посмотрела сначала на Ларину, а затем и Павла. Настя, внимательно слушавшая весь разговор, подошла ближе и вытащила из сумки, стоящей рядом с кроватью, игрушечного медведя, которого им напоследок подарил Бернат Иштванович, когда они с тётей были у него на складе.

— Заметь, ты сама это сказала. — Маргарита закусила губу, но потом уверенно перехватила медведя и протянула его Ларине. — Это, Лар, от твоего отца. Он очень внука ждёт. Ждёт и надеется, что ты всё-таки сможешь его простить.

Ларина несмело взяла игрушку и нежно погладила лохматого зверька — что бы ни случилось, а их с отцом связывало не только плохое, но и много хорошего. Павел мельком глянул на Марго и коротко кивнул, наблюдая за женой, глаза которой опять наполнились слезами.

— Ларинка, ты только не плачь, хорошо? А то я сейчас тоже разревусь, а мне нельзя нервничать, я типа больная. Средней степени тяжести. — После этого заявления Павел усмехнулся, а Ларина звонко рассмеялась, прижимая игрушечного медведя к себе. — Эх, так бы с мужиками было легко — попросил, пригрозил, что сырость разведу — и всё! Все мужики у моих ног.

— Хм, ты же медик, Марго, любой мужчина будет у твоих ног, надо только вспомнить кое-какую мелочь. Две ампулы реланиума — это вам не шутка! Любой откинется!

— Да ну вас! — в сердцах воскликнул Варягин. — С вами поведёшься — начнёшь бояться всех в белых халатах.

— Нет, не надо, — тихо возразила Настя. — Они добрые, Павел Андреевич, просто жизнь видят по-другому.

— Ой, — всполошилась Ларина и начала оглядываться, Настя тут же шагнула к двери и подала ей сумку. — Марго, я тебе огурцов принесла.

Маргарита сделала страшные глаза и требовательно замахала рукой, вырывая у Насти сумку. Она быстро расстегнула молнию, открыла банку и с наслаждением захрустела маринованным огурцом:

— Варягины, слушайте, это ж не огурцы, это ж произведение искусства, это песня на три куплета с припевом. Я прям сейчас готова петь и танцевать! Только доем сначала.