Её шикарный босс

— Он расположен недалеко от центра, так что на машине будет удобно добираться в город.

— И когда мы приедем?

— Уже скоро.

Машина свернула в узкую улочку, вдоль которой, утопая в полумраке тусклых фонарей, бесконечной вереницей тянулись ухоженные частные домики, и вскоре остановилась.

— Приехали.

Ярцев улыбнулся и вышел из машины. Усталость, как рукой сняло. Хотелось скорее показать Кате дом, обнять ее и поцеловать, неспешно, по-настоящему, наслаждаясь каждым мгновением.

Девушка тоже понемногу оживала. Октябрьская ночь окатила прохладой, заставляя ёжиться, и в нос ударил запах пожухлой травы и сырости. Она засунула руки в карманы черной курточки Марго и шагнула к забору.

Ярцев достал из кармана пальто ключи и отомкнул невысокую калитку.

Во дворе царил полумрак, но Кате удалось разглядеть плетущиеся вверх ветви винограда.

— И правда, виноград, — коснувшись переспелых гроздьев, сказала она. — Наверное, некому было собрать его вовремя.

— Да он и до морозов провисеть может.

Ярцев встал у нее за спиной и тоже взял гроздь в руку.

— Надо будет на выходных его собрать, — тут же решил он.

— Полдня придется провозиться, чтобы весь срезать.

— У меня теперь есть очаровательная помощница, — он лукаво улыбнулся, подхватил ее за талию и потянул за собой в сторону высокого крыльца.

Катя рассмеялась, повернулась к нему и обхватила его колючие щеки руками.

— Я тебя люблю, — сказала она и крепко поцеловала его в сухие губы.

— Я тоже тебя люблю, Катюша, — он убрал с ее лица медную прядь, выбившуюся из давно растрепавшегося хвоста волос, и коротко ответил на поцелуй. — Только пойдем скорее в дом. Мне не терпится принять душ и приготовить чего-нибудь поесть.

— Пойдем, — она снова заглянула в его глаза, словно не веря, что это происходит с ней, и улыбнулась.

Он взял ее за руку, повел за собой в дом и зажег в прихожей свет.

Катя сняла куртку и с нетерпением переминалась с ноги на ногу, все ждала, когда он отыщет ей комнатные тапочки в одной из больших коробок, сброшенных у стены.

— Саш, да не надо их искать, я так пойду.

— Полы холодные, это же дом, Катя. Нельзя босиком ходить, простынешь. Если останемся здесь, сделаем теплый пол, тогда можно будет как угодно ходить, — извлекая из коробки пушистые старые тапочки, говорил он. — Я еще вещи распаковать не успел, только коробки перевез. Давай, помоги мне отыскать для тебя теплый халат, и можешь идти в ванную.

Она опустилась на колени рядом со второй коробкой, и вскоре нашла теплый халат черного цвета.

— Этот?

— Ну, хотя бы этот. Полотенца в ванной есть. Идем, я тебя провожу.

Ванная комната располагалась сразу за просторной и светлой кухней. Сбоку виднелась каменная лестница, ведущая на цокольный этаж.

— Внизу подвал? — с интересом вытянула шею Катя.

— Нет. Там бильярдная.

— Научишь меня играть в бильярд?

— Обязательно, но не сегодня. Иди, купайся, я пока посмотрю, что есть в холодильнике.

Катя с благодарностью улыбнулась, и скрылась за дверью.

Ярцев вернулся на кухню. Достал из холодильника бутылку коньяка и плеснул себе выпить. Потом ловко нарезал лимон и сервелат, открыл банку зеленых оливок и принялся ждать Катю.

Она долго не появлялась, и он, опрокинув в себя дозу коньяка, принялся жарить яичницу.

— Саш, я запустила стиральную машинку, ничего? — высунулась из ванной Катя. — И еще фена нигде нет.

— Его и не было, — повернулся к ней он. — Вытри волосы полотенцем, пока придется потерпеть.

— Ладно.

Она выпорхнула из ванной, закутанная в его халат, который был слишком длинным и волочился по полу, и тут же принялась доставать из буфета тарелки и вилки. Ее мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на лице не было и тени косметики, но Ярцев подумал, что именно такой Катя ему нравится больше всего.

— Саш, ты же хотел в душ. Иди, я сама дожарю, — оттеснила его от плиты она.

— Как скажешь, — он подарил ей поцелуй и ушел в ванную.

Катя дожарила яичницу и накрыла на стол. Рядом с Ярцевым ей нравилось готовить, она заметила это еще в Абхазии. Хотелось, чтобы он съел все, до последней крошки, а потом улыбнулся и сказал, что вкусно.

Вскоре он вернулся на кухню в сланцах и еще одном длинном халате, только синем, с золотистым тиснением.

Они поужинали, а потом перебрались на мягкий диван в углу кухни, и долго сидели, закутавшись в один теплый плед на двоих. Медленно пили коньяк, и все говорили. Ярцев рассказывал ей про Дальний Восток. Про свой родной край, про Тихоокеанский флот, и про памятник Катюше, все ждущей своего моряка.

Она слушала его, не перебивая, чуть дыша, с восторгом впитывая каждое слово, и уже тоже хотела увидеть омываемый Японским морем Владивосток.

Его поцелуи, горячие и страстные, впивались ей в губы и шею. Руки обнажали плечи, гладили и ласкали спину, сжимали грудь, и Катя тонула в тысячах блаженных искорок, волшебным покалыванием рассыпающихся по телу.

Она обвила его шею руками и подалась вперед, освободившись из теплого плена черного халата.

С его губ сорвался вздох вожделения, и он притянул ее к себе.