Её величество Любовь

Как во сне ехал Алексей Ратманин по шумным, суетливым петербургским улицам. И не только сейчас, а все время от Вольска до Петербурга казалось ему одним сплошным тяжелым кошмаром. Прощанье с матерью, с любимым учителем — художником Волиным и другом Сергеем, слезы мамочки, ее последние напутствия и благословения, долгий, как вечность, путь, приезд и эта совсем чужая ему сутолока на чужих улицах в чужом городе — совершенно закружили его. Полуживой от усталости, он таскался уже около часа по городу, стараясь найти себе дешевенькую комнату со столом, но всюду, куда ни подвозил его извозчик, нанятый им у вокзала, куда бы ни заходил Алеша, все не подходило ему. То цены за комнату пугали его, то ему показывали такую темную конуру, где ни в коем случае нельзя было заниматься живописью.

Но вот извозчик, проехав целый ряд разных улиц, остановился в каком-то узком переулке, перед деревянным невзрачным домом, у ворот которого на стене висело несколько зеленых билетиков о сдаче комнат.

— Посмотрите, барин, — сказал извозчик, — здесь, кажись, фатерки дешевые… Давеча студента возил, тот тоже здесь комнату снял…

Алексей выскочил из саней и, оставив свой чемоданчик и ящик с красками на попечение извозчика, бросился в ворота и в следующую же минуту звонил у дверей первой квартиры.

Заскрипели легкие шаги за дверью.

— Кто там? — послышался женский голос.

"Господи! Совсем точно мамин голос", — мелькнуло в голове Алеши и даже дух захватило у него в груди.

Дверь распахнулась, и хорошенькая молодая девушка появилась на пороге.

— Здесь сдается комната? — спросил Ратманин.

— Пожалуйте, здесь, я покажу вам, — и ласково кивнув белокурой головкой, девушка прошла вперед.

Алексей последовал за нею. Комнатка, в которую она привела его, была небольшая, но очень уютная и вся залитая солнцем.

— Ну-с, как вам нравится эта комната? — спросила девушка.

— Комната очень хорошая, — ответил Ратманин. — Мне бы она вполне подошла, только если цена…

— О, не беспокойтесь! мы недорого возьмем, так как эта комната уже третий месяц стоит пустая, — сказала девушка. — Жаль, дяди нет, но я вам прямо скажу: раньше мы брали за нее пятнадцать рублей в месяц, а теперь отдадим за десять… Обеды тоже можете у нас иметь. По тридцать копеек за обед не дорого будет для вас? Самовар когда хотите, хоть четыре самовара в день пейте… И прислуге ничего платить вам не придется, потому что у нас прислуги нет, а убирать комнату буду я, да и готовлю я…

"Какая она славная, а главное на маму голосом похожа", — подумал Ратманин и тут же добавил вслух: — Мне эта комнатка нравится, рисовать здесь удобно.

— А вы художник? — так и встрепенулась девушка.

— Начинающий, — скромно отвечал Алеша.

— Вот хорошо-то! — еще более оживилась она и даже запрыгала на месте, как маленькая девочка. — И дядя художник тоже.

— Да?

— Он картины на заказ пишет и портреты… И вы тоже будете писать на заказ?

— Надеюсь, и я тоже! — засмеялся Алеша и заявил, что он снимает комнату.

— Когда же вы думаете переехать? — спросила девушка.

— Да сейчас. Ведь у меня все вещи с собою.

— Ну, вот и отлично. Я сейчас пошлю дворника за вашими вещами. Ведь, наверное, вещей у вас не так много, один дворник унесет? — и она так хорошо и добродушно рассмеялась, что и сам Алеша не мог не засмеяться следом за ней.

— Да, вы угадали, вещей у меня немного, — произнес он шутливым тоном и потом прибавил: — а вас как зовут? Позвольте узнать.

— Анной Дмитриевной! А вы меня можете называть просто Нюрой, а то — что там "Анна Дмитриевна". Смешно.

— Ах, как хорошо, что вы Анна! — произнес Алеша.

— Почему же?

— Да маму мою так зовут. И голос у вас совсем как у мамы, и волосы. Нет, я положительно рад, что к вам попал. Вы мне маму напомнили.

— Вы, верно, маму вашу без ума любите? — поинтересовалась Нюра.

— Еще бы! — отвечал Алеша таким тоном, что сразу расположил к себе девушку. — Ведь у меня, кроме мамы, никого нет на свете… Она меня после смерти отца вынянчила, выходила и человеком сделала. Как же маму не любить! А вы разве матери своей не любите?

— У меня нет матери и отца нет… Я круглая сирота, — грустно ответила Нюра.

— Бедная! — тихо произнес Алеша. — А эта квартира, скажите, принадлежит вашему дяде, да?

Нюра закусила губы и, запинаясь, не сразу сказала:

— Дмитрий Васильевич Марин, хозяин этой квартиры, мне, собственно, не дядя, а какой-то дальний родственник моей покойной мамы, который взял меня из приюта… Я его называю дядей и уже третий год у него живу, хотя…

Она недосказала и спросила:

Позвольте вас спросить, как вас звать?

— Меня зовут Алексеем… Алексеем Ивановичем. Но я не привык, чтобы меня так называли, да и привыкать не хочется. Мама называла меня всегда Алексеем или Алешей и я бы хотел, чтобы и вы, Нюра, меня так называли.

— Хорошо! Хорошо! — радостно ответила девушка. — А только я с вами заболталась. Дворник уже давно вещи принес.

Она побежала в прихожую. Оттуда через несколько минут послышался ее звонкий голосок:

— Я вам вещи тащу, Алеша!

И вскоре сама она, раскрасневшаяся, втащила чемодан нового жильца.