Её вина

Верно говорят, на чужом несчастье счастья не построишь. Не стоило мне возвращаться в дом. Глупая была затея. Не вовремя я устроила проверку. Ведь совместно проведённая ночь, пусть и прекрасная, – далеко не гарант начала отношений. Совсем нет… Я – девочка взрослая. Всё понимаю, иллюзий не строю, но всё-таки как же мне больно.

Больше всего я боялась увидеть в глазах Максима сожаление. Однако этого не произошло. А вот разговор наутро состоялся не из простых. Честный и откровенный. В принципе, я знала, что он уедет, но надежда умирает последней, правда? В доме стало так пусто без него. Не с кем спорить, вступая в отчаянную полемику. Не с кем разделить завтрак. Удивительно, как быстро я привыкла к его присутствию. Скучать начала почти сразу же. Особенно осознавая, что впереди маячит лишь неопределённость.

Одно радует. И всё-таки Громов не равнодушен ко мне. Не могу сказать только ли на уровне физики. (Хочется верить, что нет… Но даже если ошибаюсь, пусть.) Нам было классно вместе... Он так горячо целовал меня! Страстно, несдержанно, пылко. С таким удовольствием ласкал моё тело. Так, как я и мечтать не смела.

Я урвала себе маленький кусочек счастья. Чужого? Не думаю…

– Арин, можно?

В дверном проёме появляется Захар.

– Привет, заходи.

Честно говоря, я очень рада видеть Троицкого. Здорово, что он пришёл.

– Ты чего трубку не берёшь? Совсем с головой ушла в работу?

Закрывает дверь за собой и подходит к столу. Да, невероятно, но некогда ненавистная работа стала для меня настоящим спасением. Действенным способом отвлечься.

– Наверное просто хотела побыть в одиночестве, – честно признаюсь я.

Смотрит на меня внимательно и хмурится.

– В одиночестве?

Пожимаю плечами.

– Ты же терпеть не можешь оставаться одна.

– Иногда это необходимо. Чтобы мысли привести в порядок.

– Согласен. Выглядишь расстроенной. Ариш, у тебя всё в порядке? – берёт меня за руку.

Что тут скажешь?

– Похоже, что нет, верно? – догадывается естественно.

Опускаю глаза. Нет смысла лгать. Захар всегда очень тонко чувствует моё состояние.

– Это из-за Максима?

И конечно сразу бьёт прямо в цель.

– Да.

Вот блин. Глаза предательски защипало, стоило мне мыслями вернуться в то утро.

– Случилось то, чего я не знаю? – осторожно интересуется он.

Встаю. Подхожу к окну.

– Не хочешь – не рассказывай. Я просто переживаю за тебя.

Знаю, что он не станет давить и настаивать. Но если не с лучшим другом говорить по душам, то с кем?

– Я тебя не послушала, Захар. В ту ночь я никуда не уехала. Вернулась на дачу, нашла Громова в бассейне и…

Троицкий вздыхает.

– Снова разозлила его? – предполагает он невесело.

– Да.

– И что ты сделала?

– Поцеловала его, – невозмутимо отвечаю я.

– Вот глупая!

– А Максим ответил, – поворачиваюсь, чтобы лицезреть недоумение на его лице. – Мы провели вместе ночь.

– Ты серьёзно? – не верит. Вскидывает бровь.

Грустно усмехнувшись, сажусь на диван. Друг пристраивается рядом.

– Тогда почему не ощущаю радости в твоём голосе?

– Это совсем не победа, Захар.

– Ну не уверен. Не похож Громов на того, кто станет размениваться. Так что не расстраивайся раньше времени.

Вытираю предательски выступившие слёзы.

– Иди-ка сюда, – обнимает меня. – Не реви.

– Не буду.

– Ему надо разобраться в себе и поставить точку в отношениях с Олей. Хотя мне кажется там давно уже полный штиль.

– Я понимаю.

– Отпусти ситуацию. Дай ему время. И себе, Арин. Понесло вас обоих, – гладит меня по голове.

– Для меня это нездоровая норма, а вот для Максима подобное, похоже, в новинку. Утром он выглядел таким растерянным… Но тем не менее не произнёс ни слова о том, что жалеет.

– Это жизнь, Ариш. Всякое бывает. Думаю, Громов, привыкший к победам, в этот раз проиграл самому себе.

– Как у него дела? Ты не в курсе?

– Женька говорит, что Максим вернулся в спортклуб. Работает, начал тренироваться потихоньку.

Киваю.

– Я рада за него. Больше всего на свете я хотела вернуть ему возможность начать всё сначала.

– И у тебя это получилось.

– Знаешь, Захар, я вот о чём подумала. Ужасно конечно, что я сбила Максима в ту ночь, но что если это был своего рода экзамен? На совесть, на человечность.

– В какой-то мере так и есть. Ничто не происходит просто так.

– И я ведь едва не завалила этот экзамен. Вспоминаю, как пряталась в машине, как не выходила из дома и как праздновала день рождения, пока Максим лежал весь переломанный в больнице. Я плохой человек.

– Главное, что ты вовремя сделала работу над ошибками. Я горжусь тобой, ясно? – сжимает мою ладонь. – И нет, ты не плохой человек.

Поднимаю голову и натыкаюсь на его серьёзный взгляд.

– Спасибо, – целую его руку.

Хочу рассказать про угрозу, которую получила от Игната, но в последний момент решаю этого не делать. Сама разберусь. Это ведь касается только нас двоих.

– Арин, скажи мне, Ренату… выписали? Я ездил в больницу, но её там уже нет.

– Выписали недавно.

Поднимаюсь с дивана, наливаю апельсиновый сок в стакан.

– Телефон не доступен, дома никого, – продолжает он.

Как ему сказать…

– Эй. Ты что-то знаешь? Куда она пропала?

– Она не в Москве, Захар, – поворачиваюсь к нему.

– То есть? – сразу меняется в лице.