Её вишенка

— Да, — выдохнула я. Я не гордилась тем, как колотилось мое сердце. Он собирался повесить трубку, не так ли? Я поморщилась и покачала головой. — Нет, я имею в виду... Я та, кто продала тебе вишневый пирог, да. Но меня зовут Хейли.

— Хорошо, Хейли. Я чертовски занят сегодня. Встречи, на которых хочется спать. Игнорирование звонков. Ну, знаешь, дела генерального директора. Если ты так сильно хочешь поговорить, приходи сегодня на маскарадную вечеринку. Мы устраиваем ее для раскрутки нового фильма. Скажи парням на дверях, что тебя зовут Черри. Они тут же впустят тебя. О, и не забудь, что у меня в заложниках твои цветы. Так что если хочешь их забрать, тебе лучше показаться там.

Я пробормотала несколько бессмысленных слогов, но он повесил трубку прежде, чем я успела что-либо сказать. Я уставилась на свой телефон, словно у него только что выросли рога. Этот человек был отвратителен. И он хорошо это знал. Но еще лучше он знал, что выглядит так отвратительно хорошо, что ему все сойдет с рук. Чуть-чуть. Только чуть-чуть.

День тянулся слишком медленно. Мысль о том, чтобы действительно пойти на вечеринку, также медленно проникала в мой мозг. Затем также медленно начала укореняться. Я ничего не сказала об этом Райану. Уверена, он просто попытался бы уговорить меня пойти туда. Но мне не нужны были ни его уговоры, ни его мольбы. Только недавно я жаловалась, что жизнь проходит мимо меня, не так ли? Но кто сказал, что мне придется искать Уильяма на этой вечеринке? Возможно, я могла бы просто надеть глупую маску, веселое платье и оторваться по полной.

В кои-то веки у меня возникло искушение сделать что-нибудь спонтанное и, возможно, даже немного опасное. Меня так и подмывало окунуться в неведомое.

Глава 2

Уильям

В моем офисе было укромное место, о котором никто не знал. Даже мой брат-близнец, который разделял со мной должность генерального директора и любил думать, что знает все. Прости, Брюси, но это только мое.

Я подошел к книжному стеллажу, расположенному возле моего стола. Он выглядел ооочень дорогим — и это было лучшее из того, к чему я стремился. Я заплатил какой-то француженке целое состояние, чтобы облагородить свой кабинет. Мои воспоминания немного туманны. Деталей я, естественно, не помню. Но думаю, что мои инструкции были чем-то вроде: «Если люди — в момент, когда вошли сюда, — не обмочились из чистого уважения, вы сделали все неправильно».

К счастью, женщина проделала хорошую работу. Если бы стены в моем кабинете могли говорить — они бы не сказали ни слова. Они были убеждены, что слишком хороши для общения с вами. Итак, мой кабинет — это зона процветания, роскоши и комфорта.

Внушительный книжный стеллаж доставал почти до потолка. Если бы вам понадобилась книга с самой верхней полки, вы могли бы воспользоваться скользящей на колесиках лестницей. Она была сделана по особому заказу и дожидалась своего звездного часа в дальнем углу. Когда я опускал жалюзи, мне иногда нравилось представлять, как далеко проскользнула бы лестница, если бы я вскочил на нее с разбегу.

Надо заметить, я не прочитал ни одной из этих книг.

Я взял стеклянное, в форме шара пресс-папье и поставил его на книжную полку. Внизу был закреплен магнит, активирующий дверной механизм. Спустя несколько минут, раздалась серия тяжелых, греющих душу металлических щелчков, и дверь распахнулась. Да!.. У меня было собственное тайное логово злодея. Прямо в моем офисе! Оно было таким же потрясающим, каким я его и планировал.

Мне нравилось называть свое убежище комнатой трофеев. Это было довольно небольшое помещение — вынужденная мера — мой личный трофей, что я сумел увести из-под носа моего дотошного кичливого братца. Слишком большая комната отхватила бы приличный кусок от моего офиса, и он бы сразу заметил это. Я предпринял все необходимые меры, чтобы Брюс никогда не смог найти ее.

В моей обители трофеев было специальное отделение, заполненное вещами, которые я стащил у этого ОКР-скряги (прим. обсессивно-компульсивное расстройство). А он до сих пор называет себя моим братом. Я обустроил это пространство как художественную галерею — с мраморными пьедесталами и стеклянными витринами. Самый любимый предмет моей гордости — абсолютно желтый банан — я поместил в центре комнаты. На самом деле я заплатил химику, чтобы он придумал некое прозрачное лаковое покрытие, которое сохранило бы банан и не изменило бы его цвета. Любой, взглянувший на этот шедевр, увидел бы имя моего брата, написанное на нем черным маркером. «Брюс».

Я нежно провел рукой по витрине и улыбнулся. Да... У меня было слишком много времени и достаточно денег на руках. Нет, я не чувствовал себя плохо. Да, у меня была небольшая проблема с кражей вещей. Нет, я не планировал меняться. И да, официальный диагноз был бы клептомания, если бы вы, как придурок, стали бы настаивать на этом.