Её звали Никто

— Потому что я не хочу, — её ответ поверг меня в шок. Я и слова сказать не мог в противовес. — Другие школы у нас есть, вот только смысл переходить на новое место, если результат будет тем же? Одноклассники постарались и отрезали мне все пути к бегству. Куда бы я не ушла, везде меня будет ждать одна и та же картина. От своих, по крайней мере, знаешь, чего ожидать. Уехать тоже не могу, я ведь с дядей живу. У него здесь работа, дом, семья и я — вечно прибавляющее проблем тело.

Вероника замолчала и сглотнула подступившую к горлу горечь. Она не хотела показывать мне свои слёзы, поэтому как можно скорее вытерла глаза ладонями и заговорила, через силу улыбаясь.

— Мне осталось продержаться здесь один год. Потом родители обещали меня забрать к себе и перевести в колледж. Я пока не определилась с профессией и экзаменами, у меня, если честно, вообще смутные представления о дальнейшей жизни.

— Ника, всё хорошо будет, слышишь, — я взял её за руку и повернул голову. Мы лежали, взявшись за руки, и смотрели друг на друга. Что-то странное происходило со мной в эти минуты. Плачущая девчонка, вся избитая и покалеченная, затравленная и униженная, виделась меня самым прекрасным существом на свете. Моим главным желанием было, чтобы она перестала страдать. Раз и навсегда. — Только не плачь больше, пожалуйста.

Я лежал и смотрел на Нику, как она понемногу успокаивается и засыпает. А вот мне не спалось совсем. В какой момент человек ставит счастье другого превыше своих интересов? Что-то переменилось во мне этой ночью, но тогда, ещё лёжа на крыше, я не мог понять, что со мной произошло. Мне казалось это каким-то помешательством, проявлением маниакальных симптомов и бог ещё знает чем. Луна заканчивала своё путешествии по небу, которое уже начало светлеть. Занимался тихий рассвет, и по земле стелился туман. Ужасно не хотелось будить Веронику, но нужно было идти в корпус, пока нас кто-нибудь не увидел. Сон у неё был очень чуткий, стоило мне легонько прикоснуться к её плечу, как она тут же открыла глаза и растерянно посмотрела на меня.

— Уже утро? — спросила она, потирая глаза. Сделав над собой усилие, она встала.

— Нам нужно вернуться в корпус, пока никто не заметил, что нас всю ночь не было, — я пытался говорить серьёзно, но глядя на Веронику, не мог не улыбаться. Зато она была как всегда собрана и, кажется, не обращала на меня никакого внимания. Она, думая о своём, молча сложила плед, вручила его мне и пошла к лестнице. Когда Вероника спустилась вниз, я скинул ей наши вещи и поспешил к ней. В лагере было тихо, но это и не удивительно, рань такая. Я собирался проводить Веронику до её комнаты, но она вдруг остановилась у моей.

— Мне кажется, ты один не справишься, — в голосе её звучало сомнение, а я не понимал о чём она, пока не открылась дверь в мою комнату.

Я напрочь забыл, что ребята здесь всю ночь пили! Одноклассники валялись кто где, а вонь от алкоголя стояла такая, что меня затошнило и я, стараясь ни на кого не наступить, пошёл открывать окно. Вероника оценивающим взглядом обвела комнату. У самой двери, подпирая стенку и прижавшись друг к другу, спали Артём и Юлька. Видимо, они тоже хотели уйти, но в них успели влить достаточное количество алкоголя, хотя, им много и не надо, чтобы сделаться пьяными. Обнявшись, на полу посреди комнаты лежали Валера, Игорь и Дима. На Серёгиной кровати спала Селяева, но я этому даже ни сколько не удивился. Вот уж точно, святая парочка! Сам Серый мужественно, как верный пёс, спал рядом на полу. На моей кровати я обнаружил Катю и Толика. Зато на Гордеевской кровати целый цветник: там и Наташа, и Диана расположились. В гордом одиночестве спала только Сомова на свободной койке.

— Надо их разбудить, наверное, — что делать с пьяными одноклассниками, я вообще не представлял.

— Ты их не разбудишь, — Ника вздохнула и подошла к Юле, — придётся нам их всех отнести в их комнаты.

Ничего себе задачка! Ладно девочек донести до комнат, они лёгкие, но вот как транспортировать здорового Валеру и Диму, я не представлял. Пока я мысленно сокрушался, Вероника успела поднять и немного привести в чувства Юлю. Куликова, немного опираясь на Нику, побрела к себе. Я решил попробовать разбудить хоть кого-нибудь, но даже Артём только лишь что-то бормотал себе под нос и громко сопел. Делать нечего, взвалив тело к себе на спину, я понёс Кузю в его комнату. Следующие пол часа мы с Вероникой занимались бестолковой работой, другого названия для этих тасканий у меня нет. Когда настала очередь Валерки и Димы, они, к моей великой радости, очухались сами и медленно, но уверенно уползли восвояси. За всей этой суматохой я так устал, что рухнул на первую попавшуюся кровать и уснул.