Её звали Шайнара. Тень

Менестрель смолк, а потом затянул новую песню. Шайнара никогда не слышала её прежде, и незаметно вскоре вся превратилась в слух.

… Рождённый лордом иль купцом,
Знай, день придёт расплаты.
И ты не выкупишь у них
Прощение за злато.

Меч Правосудия пронзит

Того, кто грабил без стыда,
И алой лентой подтвердит
Знак Вольного Суда…

Шайнара слушала звонкий голос певца и думала о том, что если бы такие Вольные Судьи существовали на самом деле, то, может, они нашли бы убийц, напавших на её деревню, а потом казнили бы их всех. И Дарга с Юхгаром особенно… Шайнара застонала. Некоторые из воспоминаний, которые она старательно держала на самом дне своей души, начали подниматься наружу…

…Хоть стены замка высоки,
Но не дадут спасенья.
Не защитит власть короля
От чаши искупленья…

Стемнело. На улицах всё ещё гуляли люди. Слышалась музыка, смех и веселье. Шайнара сидела, обхватив колени руками и уткнувшись в них головой. На рассвете её ждала казнь. Но девочка не боялась. Наоборот. Она ждала её и желала, как некое освобождение. Освобождение от рвущей изнутри боли, от воспоминаний, в одно мгновенье переворачивающих душу…

И хорошо, что казнь состоится не на Главной площади, а во внутреннем дворе тюрьмы (во всяком случае, так сказал Верховный судья). Девочке не хотелось, чтобы за её последними минутами наблюдали толпы зевак. Она хотела уйти тихо и быстро…

За дверью брякнули ключи. Шайнара вздрогнула. До рассвета было ещё далеко, но за ней уже пришли. Арестантку вывели во двор, и она увидела эшафот с обустроенной на нём виселицей. Девочка почувствовала внезапную слабость в коленях и едва не упала на землю. Но тут с другого входа, ведущего во внутренний двор, показались ещё несколько фигур. Они приближались, и свет их факелов отбрасывал на землю огромные уродливые тени.

Когда они подошли совсем близко, то в первом человеке Шайнара сразу узнала Верховного судью, и слабость в её коленях моментально исчезла. Девочка выпрямилась. А потом вся изнутри похолодела — следом за судьёй шли Дарг и Юхгар…

— Вот она, — сказал Верховный судья, обращаясь к своим спутникам, — забирайте и скажите Трёхглазому, что мы с ним в расчёте. И пусть убирается из города сегодня же. Завтра, по приказу лорда Артода, все дороги на юг будут перекрыты — очередная облава на работорговцев.

И прежде, чем Шайнара успела сообразить, что происходит, ей засунули в рот кляп и надели на голову мешок. Кто-то поднял её и перекинул через седло лошади. Животное недовольно фыркнуло и шарахнулась в сторону, на что его хозяин грубо выругался.

Через некоторое время бандиты выехали за пределы празднующего города и остановились. Начинало светать. Шайнару опустили на землю и сняли с головы мешок. Место встречи проходило возле древней разрушенной башни недалеко от Гельдорана. Шайнара увидела перед собой толстого мужчину, у которого на лбу был уродливый шишковидный нарост.

— Трёхглазый, — обратился к нему Юхгар, — судья Оверин возвращает тебе долг этим, — он подтолкнул девочку вперёд. — Сколько дашь сверху?

Урод с наростом обошёл вокруг девочки, вынул кляп у неё изо рта, приподнял ей губу толстыми пальцами и осмотрел зубы.

— Откуда она? — спросил он шепелявым голосом.

— Не знаю, — соврал Юхгар, — какая разница?!

— У неё одежда рыбой воняет, — сказал толстяк, недовольно поводив носом.

— Помоешь. Тебе не привыкать.

— Сорок лавров за долг и двадцать сверху, — озвучил цену Трёхглазый.

— Это что шестьдесят? Да ты же сам за неё не меньше двух сотен получишь?! — возмутился Юхгар.

— В Дакарэш её ещё довезти надо. А значит, и кормить надо. А вдруг она сдохнет по дороге?

— Нэ сдохнэт, — вставил Дарг. — Она крэпкая драль…

Толстяк ещё раз обошёл вокруг девочки и пощупал её плечи и икры.

— Ладно. Даю восемьдесят. Согласны — беру, не согласны — передайте Оверину, что его долг может и возрасти, если будет слишком затягивать с оплатой.

Дарг открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Юхгар перебил его:

— Согласны, — сказал он и угрожающе посмотрел на напарника. Тот сплюнул, но не произнес ни слова, — и ещё, завтра Артод устраивает облаву на южных дорогах. Так что, тебе лучше поторопиться.

Трёхглазый кивнул и дал знак одному из своих людей, которые тоже были на месте встречи, чтобы тот рассчитался с бандитами. Получив деньги, Дарг и Юхгар направились обратно в Гельдоран, а Трёхглазый подошёл к повозке, на которой стояла деревянная клетка.

— Будешь шуметь, пожалеешь, — сказал он Шайнаре и развязал ей руки. Потом втолкнул в клетку и запер дверцу.

Двое слуг накрыли клетку ветошью так, чтобы её содержимое стало не видно постороннему глазу. Трёхглазый сам управлял этой повозкой, а четверо его охранников, вооружённых мечами и облачённых в доспехи, ехали верхом. Рабовладелец повёз живой товар на юг, удаляясь всё дальше и дальше от Гельдорана.

* * *