Её Звериная Натура (СИ)

Когда пришло сообщение от Призраков, Номад сидел в командной рубке своей бронемашины. Сидел, упершись локтем в подлокотник командирского кресла и подперев ладонью подбородок. Из его мыслей никак не выходила та девушка, которую он не дал убить Призракам. Ее отвели в другой конец машины, в жилой отсек, его собственные апартаменты, и когда он заглянул туда, обнаружил ее сидящей в углу, поджав под себя ноги. Она сжимала в руках почти опустевшую бутылку с водой. Не смотра на то, что ей развязали руки, повязку с глаз она не сняла. Должно быть побоялась, хотя Макс заметил, что та стала чуть свободней. По-видимому, девушка все же решилась осмотреться.

Макс хотел подойти к ней, узнать имя, сказать, что можно снять повязку и спросить, не хочет ли она поесть. Но не решился. Да, впервые в жизни он на что-то не решился. Макс всегда был уверен в себе и своих действиях. Но теперь, глядя на эту девушку, он ощущал сразу два до селе не знакомых ему чувства. Первым была вина. Маленький островок, в океане его сознания, она напоминая Максу о том, что эта девушка оказалась в своем нынешнем положении по его вине, и от смерти ее спасло только чудо. А может и не чудо, может призрак, наставивший на нее оружие, вдруг почувствовал то же, что и Макс, и не смог уничтожить такую красоту.

Второе чувство волновало Макса куда больше, хотя ему с трудом удавалось его классифицировать. Номад никогда прежде не влюблялся. Он был далек от подобного и совершенно не сожалел об этом. Но глядя на пленницу, он вдруг ощутил нечто странное в глубинах себя. Какой-то трепет, страх вперемешку с удовольствием. Глядя на рыжеволосую девушку, он ощутил как сердце стало биться быстрее, нарастала дрожь в руках и сбивалось дыхание. В итоге он так и не смог подойти к ней. Не знал, что скажет, когда снимет с нее повязку. Испугался ее осуждающего взгляда. Да, именно испугался. Но никогда и никому Номад не признался бы в этом. И только себе одному врать не имело смысла.

И вот теперь он сидел здесь, в командной рубке, в компании одного дежурного. Вся прочая группа дремала или занималась чем-то еще, что помогало скоротать время. Но Макс, даже если бы и попытался уснуть здесь, в достаточно удобном кресле, у него бы это не вышло. Слишком много факторов мешало ему отдыхать, и оставалось лишь дожидаться конца этой истории, томясь в плену сомнений и необычных душевных переживаний.

И вот, наконец, на панели связи, перед которой сидел дежурный, замигала красная лампочка, возвещая о полученном сообщении. Молодой парнишка сразу оживился.

— Это Призраки? — с нетерпением спросил Макс.

— Да, они — отозвался парень и встал, уступая место командиру.

— Наконец-то.

Макс поднялся и, подойдя к монитору, развернул текстовое сообщение. Оно было очень коротким. Слишком коротким. Никаких разъяснений, никаких подробностей. Лишь сухие факты. И эти факты привели Макса в бешенство. Некоторое время он смотрел на монитор широко открытыми глазами, вновь и вновь перечитывая сообщение от Призраков. А затем вдруг заревел, словно бешеный зверь. Дежурный в ужасе отпрыгнул в сторону, когда Макс схватил стоящее перед ним кресло связиста, и с корнем вырвав его из пола метнул в сторону. Затем, с еще более диким воплем, полным отчаяния и ненависти, он ударил рукой по экрану, который треснул, но не разбился и не погас, однако изображение на нем задрожало.

Обернувшись к дежурному, который застыл у самой двери, полными страха и непонимания глазами взирая на то, как его командир крушит собственную рубку, Макс заревел, словно бык:

— Поднимай остальных! Немедленно!!!

На помаргивающем мониторе за его спиной, по которому в стороны расползлись широкие трещины, было все еще открыто сообщение от Призраков:

«ЦЕЛЬ ЖИВА. ПОНЕСЛИ СЕРЬЕЗНЫЕ ПОТЕРИ. ОТСТУПИЛИ. ОТ РАБОТЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ!»

* * *

Это было невероятно. Фокс сказал бы «невозможно», если бы не видел все своими собственными глазами. Пламя охватило машины Новолуния. Те бойцы, кто пережил взрыв, мучились в агонии, сгорая заживо или погибая от полученных ран. Фоксу повезло оказаться на достаточном расстоянии от эпицентра взрыва, однако и его достало пламя, и сильно приложила о землю взрывная волна. Блэки тоже должна была пострадать, даже серьезней него, она ведь была ближе к взрыву.

Но когда Фокс открыл глаза, он увидел Блэки, целой и невредимой. Одежда на ней почти полностью обуглилась, обнажив покалеченную плоть, на которой краснели ожоги и кровоточили глубокие раны. Но все это не мешало Блэки вести бой. И сражалась она с невидимым противником.

Не сразу Фокс понял, что именно происходит. Как бешеный зверь, Блэки металась на фоне алого пламени, пригибалась, прыгала в сторону, приседала, снова прыгала за укрытия, коими служили деревья и остовы горящих машин, двигаясь так грациозно, словно исполняла некий акробатический танец. И это зрелище завораживало своей красотой. Только потом Фокс заметил, что по ней ведут огонь. Выстрелов он почти не слышал, мешал гулкий звон в ушах.