Эйс

Яна на автопилоте поднялась в квартиру, открыла дверь. Едва переступив порог, разжала руку, громко брякнув сумкой об пол, и на ходу снимая с себя одежду, устремилась к кровати. Она мечтала, чтобы её оставили в покое, хотела забиться туда, где её никто не найдет и будь что будет. Женщина нырнула в холодную постель, скрючилась в позу эмбриона и накрылась одеялом с головой, оставив наружу только нос. Психика не справлялась с нагрузкой. Организм, защищаясь, стремился к забытью, полностью блокируя внешние раздражители. Мозг отказывался что-либо анализировать, закатывая в подвал сознания причины нервного срыва. Недавние происшествия теряли значение, чувствительность притупилась, мысли густым туманом уносились вдаль, осушая слезы на лице. Яна проваливалась в спасительную дрему.

Тем временем, лежа на ламинате своей гостиной, в вечный сон погружалась и Виктория Вячеславовна.

***

Ласковые невидимые облака качали Яну в невесомости. Она парила высоко над землей, забавляясь с окружающим пространством: любое, малейшее движение кончиками пальцев отзывалось в воздухе переливчатой волной. Разноцветные блики, словно круги на воде, расходились в разные стороны. Мягкие, полупрозрачные волшебные искорки, ярко вспыхивали, кружили вокруг волшебными снежинками, а затем постепенно растворялись в чудесной благодати. Необыкновенно приятная нежная музыка разливалась негой по телу. Вокруг царили спокойствие и наслаждение. Перед глазами возникали пророки и мессии, ставшие духовными вождями человечества. Все они имели одно божественное происхождение и пускай возникали в истории человечества в разные времена, и их учение выливалось в разные конфессии, священной сути это не меняло.

Постепенно ясный небесный свет начал менять окраску, жадно впитывая в себя невесть откуда взявшиеся темные тона. На чернеющем фоне мелькали лица мужчин и женщин, которых она никогда не видела, но знала о них седьмым чувством. Проскочил мимолетным видением Витёк, вспыхнул и тут же погас образ Невзоровой. Тучи сгущались, пока не стали совсем тягучими, мрачными и тяжелыми. В поглощающей свет черноте огненными стрелами, вызывающими тревогу, высветились цифры и руны. Гулкий низкий голос произнес:

- Время идет. Срок 7 лет, 7 месяцев, 7 дней, 7 часов, 7 минут, 7, 7, 7…

Глубокий звук стихал, пропадая в дали, руны гасли. На их месте проявились четыре серых мутных облака, угрожающе быстро разрастающиеся в размерах. Заполнившееся тьмой пространство вдруг резко взорвалось, разорвав черную густую пелену. Яну вышвырнуло из сна.

Чудовищный взрыв с горящей атмосферой и разлетевшейся на осколки вселенной на некоторое время задержались в реальности. Яну лихорадило, сердце раздирало грудную клетку. Чувство апокалипсиса и непередаваемого горя не давало полно вздохнуть. Её сотрясало в невидимой центрифуге, крутило, перемалывало, но другой боли, кроме давления в груди, не ощущались. Страдания выливались через черную воронку где-то далеко внизу. Широко открытые глаза смотрели в кромешную жуткую тьму, заворачивающуюся смерчем. Яна находилась в эпицентре хаоса. Лишь только в голове четким размеренным ритмом с тактом в две секунды шел отсчет, вытаскивая сознание из потустороннего мира.

-… четыре, пять, шесть, семь!

На последнем счете кошмар начал отступать. Постепенно проявились очертания темной комнаты. Сквозь рассеивающуюся мглу она начала различать окно, собранные волной шторы, кресло, стены. Яна с трудом отходила от шока. Первой отреагировала кожа. Мокрая от слез подушка и слегка влажная шелковая простынь неприятно холодили, скомканное одеяло валялось в самых ногах, прикрывая только ступни, от чего было ненамного теплее. Вскоре тело начало согреваться. Звенящие конечности успокаивались, дыхание приходило в норму, Яна шевельнулась. Все функционирует, все на своих местах. Разорванная плоть – лишь плод дурного сна. Действительность медленно, но верно возвращалась.

В голове абсолютно ясно и безоговорочно прояснился смысл увиденного. Пути назад нет. Пророки и помазанники божьи, несущие свет, уже не раз приходили на землю, увлекая своим учением сотни тысяч на путь истины и добра, но человечество неизменно сворачивало не туда. Настал черед других посланников. Яна обречена на миссию, и ничто не в силах изменить предназначение. Ответ на вечерний эмоциональный всплеск, апелляции не подлежал и вместо снисхождения, содержал четкие сроки.

На улице давно стемнело. Город выглядел непривычно сиротливо. Горевшие фонари и опустевшие проспекты говорили о глубокой ночи, но после такого сна Яна и помыслить не могла об отдыхе. Непреодолимое желание немедленно действовать, буквально вытолкнуло с кровати. Нельзя терять ни секунды. Ко всему прочему необходимо прикрыть общей волной пятнистых неосмотрительный наезд на «яжематерь». Наверняка, уже в больнице отирается с подозрительными симптомами.