Эйта

— За ветку он зацепился, пока мы от русалок отбивались, — хмуро пояснил Олег. – Ведьма то приметила и сняла. Сказала на всякий случай, чтобы глупостей не делали.

— Батюшка Небо, — княгиня опустилась на лавку, прижав руки к груди. — Так ведь она его изведёт.

— Может и не изведёт, ежели к ней в гости никто напрашиваться не станет, — Олег поклонился правительнице и вышел, тошно ему было. Это на словах всё так просто выглядело, а вот ему вчера в лесу ничего простым не казалось. И всё продумала ведьма, что бы не говорил Пересвет, а одной девке с дюжиной опытных воинов не совладать было. И князь настроен так был, что в свою пользу она бы ничего не решила, а так… И Силу свою показала, и князя к рукам прибрала. Он хоть колдунов и не жалует, а всё же не самоубийца, и теперь против лесной колдуньи силой не пойдёт. Только всё равно это плохо. Получается, что ведьма над ними полную победу одержала, не только при своём осталась, а ещё и жизнью князя играть может. Но раз силой с ней нельзя, значит надо по–хорошему, как Егорка предлагал. Старый дружинник задумался. Точно, пусть не служит она князю, но просто соседями то им быть никто не мешает. А добрососедские отношения поддерживать надо. Девке помочь дров заготовить, подкормить немножко, чтобы подобрела, дать понять что зла ей никто не желает, а там и в ответ попросить зла не делать, соседи же, — мужчина улыбнулся и пошёл рассказать о своих мыслях князю.

Часть 4

Со дня посещения Эйты князем прошло больше недели, но из нового города девушку больше никто не беспокоил. Постепенно молодая колдунья расслабилась и перестала каждую минуту ждать непрошенных гостей, правда совсем бдительности не утратила, в нескольких километрах от дома, во всех направлениях стояли предупреждающие контуры, да и леший с водяным следили.

Но однажды ночью, один из маячков сработал, а ни Леший ни водяной никого с предупреждением не прислали. Эйта вышла из дома, набросив на плечи старую шаль, и прислушалась. Ночных звуков ничего не нарушало, мелкий дождик, что накрапывал с вечера, почти прекратился. Дождевые тучи сползли с луны, обнажив её во всей красе. Полнолуние. Эйта вздрогнула, потому что в нескольких метрах от неё стояло два волкодлака. Волками стояли.

— Уходите, — в руке ведьмы появилась молния.

Волки что-то проскулили, и один из них упал на землю. Второй засуетился вокруг товарища, а потом, отойдя на пару метров, перекинулся.

— Помоги нам, — умоляюще попросил он. — Мне не к кому больше обратиться. Мой друг умирает.

— Пусть тоже перекинется, — велела Эйта, хмурясь.

Она мало что знала о волкодлаках. Отличить оборотня от обычного волка или человека могла, знала как настой от укуса делать, а больше, по сути, и ничего. Грачка лишь однажды, когда отвар готовить учила, вскользь сказала, что лучше от них подальше держаться, а почему, как обычно, не объяснила.

— Он не может, — вздохнул волкодлак. — Луна полная.

— Но ты же смог, — удивилась Эйта.

— Я врождённый, а он нет.

— А есть разница?

— Конечно есть, странно что ты не знаешь, — волкодлак вздохнул. — Мы в ловушку угодили, я успел в чём дело понять, а вот Милко нет и отраву съел.

— Ну промыл бы ему желудок, — девушка всё ещё хмурилась. — Тебе, чай, его укус не страшен.

— Да я промывал, — вздохнул оборотень. — Но он всё равно слабеет. Помоги, мы в долгу не останемся.

— Не знаю я как тебе помочь, — честно сказала Эйта. — Уходите.

Больной волк жалобно заскулил.

— Прошу тебя, — волкодлак–человек, опустился возле друга на колени. — Кого мне ещё о помощи просить? Хоть отварчик сделай, я подскажу какой.

— Хорошо, — решилась девушка. — Только предупреждаю, если вздумаете дурить, убью.

— Я ж не дурак, — согласился оборотень, — а Милко, давай я пасть перевяжу, ну так на всякий случай, — он вынул откуда-то из кармана верёвочку и затянул её на морде у бесчувственного волка.

— Тебя как звать? — поинтересовалась Эйта, когда нужные травы булькали в котелке, а её гость жадно ел остатки гречневой каши.

— Улеб, — с набитым ртом ответил мужчина. — А тебя, как величать, хозяюшка?

— Эйтой называй.

— Эйта, — повторил Улеб и хмыкнул. — Ну Эйта так Эйта. А что совсем одна тут живёшь?

— Тебе-то что? — удивилась колдунья.

— Не серчай, я просто беседу поддерживаю, — заметив лёгкое недовольство, сказал оборотень. — Тяжело, поди, одной?

— Справляюсь. Ой, — девушка вскочила и прижалась спиной к стене, в руке у неё тут же засиял, освещая дом, огненный шар.

— Тише ты, не бойся, я же здесь, — Улеб подошёл к скамье, на которой положил приятеля, тот превращался то в волка, то обратно в человека.

— Улеб, — позвал Милко, на какое-то время оставшись в облике человека.

— Тут я тут, — Улеб подал приятелю воды. — Вот попей, водичка чистая, озёрная.

— Плохо мне, Улеб, — напившись, прошептал Милко. — Горит всё, а ещё в горле чувство такое… есть хочу.

Милко ещё что-то долго бормотал, а потом со стоном, снова перекинулся в волка, заскулил жалобно и снова отключился.

Улеб вздохнул, перевязал ему пасть и вернулся к столу.

— У меня грибы сухие есть и мясо копчёное беличье, — предложила Эйта. — Можно сварить что-нибудь.