Эйта

— Ох ты ж, — покачал головой мужчина. — И на чём порешили?

— Да ни на чём, — девушка вздохнула. — Я вот всё жду когда они снова придут, в этот раз, почитай, подготовятся и просто так я их в озеро не загоню.

— А зачем же ты их в озеро загоняла? — засмеялся Улеб.

— Их двенадцать было, а я одна, — как ребёнку пояснила Эйта.

— Так они ж не глиняные, в воде, чай не растаяли.

— В воде русалок полно, а русалки они силой живой питаются.

— Эка ты…, — крякнул мужчина, и смеяться ему как‑то сразу расхотелось. — И что, всех утопила?

— Зачем мне это? — удивилась Эйта. — Нет, просто дала нежити подкрепиться, заодно и сил у дружины с князем забрала. Они когда из воды вылезли, уже не такие воинственные были.

— Я уж думал, уморила всех, — мужчина едва заметно облегчённо выдохнул. — И что тебе князь после общения с русалками сказал?

— Да ничего, сначала грозился, потом служить ему предлагал.

— А ты?

— А что я? — переспросила Эйта — На что мне кому‑то служить?

— Ну всё не одной быть, — пожал плечами Улеб. — Одной, поди, плохо.

— Нормально, — сердито сказала девушка и встала.

— Не обижайся, сердить тебя у меня мысли не было. Прости, коли что не так сказал. Люди разные бывают, тебе, значит, одной лучше, чем с людьми. Родные то у тебя есть?

— Нету, сирота я, — Эйта ушла в дом, а потом и вовсе пошла за водой, хотя большой нужды в том не было.

— Чего это она? — из дома, кутаясь в одеяло, вышел Милко.

— Обидел я чем‑то хозяйку нашу, — вздохнул Улеб.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Милко. — Ты просто беседу поддерживал.

— А ты что же слышал? А чего раньше не вышел?

— Конечно слышал. До сих пор не привыкну что слух у меня теперь настолько лучше. А не вышел потому что мешать тебе не хотел.

— В чём бы ты мне помешал? — удивился Улеб.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Милко. — Ты ж охмурить её пытаешься.

— Тьфу ты, — сплюнул волкодлак и встал. — У тебя только одно на уме. Не собирался я её охмурять.

— Точно? — прищурившись, спросил Милко. — То есть ты вообще на неё видов не имеешь?

— Милко, — настороженно сказал Улеб. — Ты бы оставил эти мысли. Слышишь? Нам с тобой Небо благодарить надо за то что Эйта нас в дом пустила. Она ведьма, о том чтобы шашни с ней крутить лучше даже не думай. Тебе же боком всё выйдет. А я с тобой за компанию на орехи получу.

— Да будет тебе волноваться, — отмахнулся Милко. — Ну, чего перепугался? Не буду.

— И вообще, тебе лежать надо, — буркнул не на шутку разволновавшийся Улеб. — Лежать да отвар пить.

— Тоскливо мне одному лежать, — вздохнул Милко. — Давай помогу, хозяюшка, — подхватился он, едва Эйта показалась с вёдрами.

Улеб тяжело вздохнул и покачал головой, нет, Милко исправит разве что могила. Ему оставалось надеяться только на то, что у Милко сил почти нет и большого вреда он нанести не успеет.

Но Милко полегчало, и он как мог, крутился вокруг Эйты. То вёдра прямо из рук забирал, то спешил помочь на стол накрыть, то сидел и просто смотрел на девушку.

Эйта сначала удивлялась и беспокоилась, всё же Милко был ещё болен, потом старалась не обращать внимания, потом усиленное внимание стало её раздражать.

— Перестань на меня смотреть, — потребовала она вечером, когда в очередной раз пыталась освоить замораживание чашки.

— Уже и посмотреть нельзя? — усмехнулся Милко.

— Нельзя, — отрезала Эйта и, сердито бросив кружку на стол, вышла во двор. Милко хотел было пойти следом, но тут его скрутило и он, против воли превратился в волка. Волк отряхнулся, принюхался, и в глазах у него загорелся нехороший огонёк, он поскрёб лапой дверь, пытаясь её открыть. Когда дверь всё же поддалась, к его великому разочарованию на пороге стояла не хозяйка, а Улеб.

— Далеко собрался? — поинтересовался волкодлак.

Милко зарычал.

— Если тебе полегчало, пошли в лес поохотимся, — Улеб крепко ухватил волка за шкирку и потащил прочь от дома.

— Эйта, посиди в доме, — крикнул он. — Пожалуйста.

— Приютила на свою голову, — буркнула девушка, но послушно пошла в избу.

Улеб отволок Милко подальше от дома и там отпустил. Волк злобно щёлкнул зубами в миллиметре от руки приятеля. Улеб зарычал, хоть ещё и был в человечьем обличье, а потом перекинулся и волки сразу же сцепились. Правда дракой это назвать можно было с трудом. Улеб довольно быстро подмял под себя Милко, вычитал ему на своём, на волчьем, а потом, совсем по–человечьи, дал по морде лапой и отпустил. Милко обиженно поднялся, рыкнул и направился обратно к домику колдуньи. Улеб–волк тяжело вздохнул и в два скачка нагнал друга и перекрыл ему дорогу. Они ещё какое‑то время ругались, но потом всё же пошли охотиться в противоположную сторону.

Утром Эйта не смогла выйти их комнаты, потому что под дверью спал Улеб. Спал крепко и от толчка двери не проснулся. Эйта, ругая на чём свет стоит оборотней и себя за мягкотелость, принялась открывать окно. Удалось ей это с трудом, дому было уже очень много лет и окно не открывали почитай никогда, по крайней мере Эйта не помнила, чтобы Грачка хоть когда‑то это делала.