Эйтонский отшельник

К несчастью, вышло так, что около полудня грум, который выводил на выгон пони Ричарда, обнаружил, что один из коней прихрамывает, и повел его прогулять на выгоне. Он не поверил своим глазам — пони исчез! Первая пришедшая ему в голову мысль была о воровстве. Он уже собрался было кричать во весь голос о краже на выгоне, но потом решил вернуться в конюшню и проверить, на месте ли седло и упряжь пропавшего пони, что могло бы придать делу несколько иной оборот. Да и зачем красть наименее ценного из гулявших на выгоне коней? Зачем рисковать и красть среди бела дня, когда воровать ночью куда безопаснее?

Пораскинув мозгами, грум кинулся в дом, крича во весь голос, мол, пропал пони жениха, причем с седлом и всей упряжью и не худо бы хозяину проверить, по-прежнему ли молодой лорд находится под замком у себя в комнате. Не желая верить в случившееся, Фулке Эстли бросился в комнату Ричарда. Он обнаружил, что дверь заперта, как и положено, однако комната была пуста. Фулке испустил гневный вопль, заставивший Хильтруду поднять голову, склоненную над пяльцами с вышиванием, однако она с невозмутимым видом продолжала свою работу, покуда отцовский гнев не достиг комнаты, где она сидела.

— Кто это сделал?! Кто заходил туда? Какой дурак, болваны вы этакие, оставил дверь незапертой? Или кто-то выпустил его умышленно? Я найду этого предателя, кем бы он ни был! Отвечайте! Кто относил обед этому сопляку?

Слуги, стараясь держаться подальше от разгневанного хозяина, в один голос утверждали, что знать ничего не знают. Служанки мялись, поглядывая друг на друга, однако не торопились выдавать свою хозяйку. Собравшись с духом, который в последнее время значительно укрепился, Хильтруда отложила в сторону пяльцы и твердо сказала, как бы и не собираясь защищаться:

— Отец, вы же знаете, что за обедом ему прислуживала я. Вы же видели, как я выносила посуду. Разумеется, я заперла за собой дверь, насколько я помню… С тех пор никто в эту комнату не заглядывал, сэр. Да и никого туда не посылали. Во всяком случае, я не посылала.

— Вы уверены, мадам? — прорычал Фулке. — Или вы заявите мне, что мальчишка никуда не сбежал и сидит сейчас там, где ему положено? Если вы заходили туда последней, то именно вы и виноваты в том, что он удрал. Должно быть, вы забыли запереть дверь! Иначе как бы он вышел? Как можно быть такой глупой?

— Нет, дверь я запирала, — возразила Хильтруда, но на этот раз уже менее уверенно. — Ну а если забыла, — вымолвила она почти сдаваясь, — хотя я точно помню, что запирала дверь, то не все ли теперь равно? Он ничего не может изменить, да и никто другой тоже. Я не вижу причин так волноваться.

— Она, видите ли, не видит причин волноваться! — возмутился Фулке. — Да вы, милочка, не видите дальше собственного носа! Ведь мальчишка побежит прямехонько к своему аббату. Интересную же историю он ему расскажет!

— Рано или поздно Ричард все равно вернулся бы в аббатство, — смиренно заметила Хильтруда. — Нельзя же его вечно держать взаперти.

— Да, все так, он вернулся бы, но не сейчас, когда он еще не поставил свою подпись на брачном договоре. И мы не согласовали еще нашу версию случившегося, не заставили его придерживаться ее, не убедились в том, что он окончательно смирился. Еще пару дней и все было бы в порядке, как положено. Нет, я не дам ему уйти просто так! — мстительно вымолвил Фулке и решительно повернулся к перепуганным грумам. — Живо седлайте моего коня! Я еду в погоню! Наверняка он поехал в аббатство через Итон. Я его за уши назад притащу!

Стоял ясный день, и Ричард не решился открыто ехать по дороге, даже по окраине деревни. Конечно, по дороге он мог бы ехать быстрее, однако слишком велик был риск повстречаться с кем-нибудь из лейтонских крестьян, которые вполне могли схватить его и притащить обратно к Фулке Эстли, дабы выслужиться перед ним. Помимо этого, дорога проходила через Итон. Ричард решил держаться лесной полосы, что шла к западу вверх по реке и тянулась около полумили, постепенно истончаясь и переходя в ряды одиночных дубов, что стояли у самой воды. Далее, ближе к Северну, лежали изумрудно-зеленые луга, совершенно голые, без единого деревца. Здесь Ричарду пришлось держаться подальше от реки и ехать вдоль края лейтонских полей, где росли редкие кусты, дававшие беглецу хоть какое-то прикрытие. Еще выше по реке, куда и нужно было ехать Ричарду, в излучине Северна раскинулись заливные луга с отдельно стоящими деревьями на небольших повышениях почвы. По счастью, на северном берегу реки находился южный край Эйтонского леса, дававший Ричарду прикрытие на протяжении почти половины дороги до Рокстера. Это означало, что путь выйдет более длинным, однако тут можно было не опасаться погони и не рисковать быть узнанным и схваченным. Как бы то ни было, в Рокстере Ричарду появляться не следовало. Ему оставался единственный путь — перейти Северн вброд неподалеку от деревни, но вне видимости из манора, после чего выехать на дорогу, идущую по южному берегу, и по ней прямым ходом до города.