Эйвери: тройной отбор

Одеться мне никто не дал. Эйсфери, который представился Эмиреком, огорошил меня новостью, от которой напрочь пропал дар речи.

– Быть того не может, – отец от удивления сел на стул, а матушка, судорожно глотнув воздуха, схватилась за сердце и перевела взгляд на ифа Орина.

– Прости, Сабрин, – оправдался тот, виновато сминая в руках шапку. – Я не мог утаить от короля, что ваша дочь совместима с эйсфери.

– Что, значит, совместима? – прошептала она. – Как так получилось? Почему ты молчал все это время?

– Закон, – мужчина пожал плечами. – Не велено разглашать этот факт, пока король не объявит очередной отбор.

Быть того не может! Моя жизнь рушилась на глазах! Мои малыши, моя учеба, а мой жених?

– Я… Я не могу участвовать в отборе, – произнесла севшим голосом, ударяясь в панику. – Я обручена с Лаэртом!

– От участия в отборе освобождены только несовершеннолетние, престарелые, замужние и преступницы. Вы хотите в чем-то сознаться, Эйвери? – Эмирек хищно сверкнул изумрудными глазами, будто знал о том, что я совершила. Сглотнула и мотнула головой. – В таком случае, пять минут на сборы. Возьмите только личные вещи. Никакой одежды, никаких украшений, никаких денег. Все это вам не понадобится. На время отбора вас обеспечат всем необходимым, наравне с другими участницами.

Отбор. Другие участницы. Замок. Новая жизнь. Пять минут!

Пять минут, чтобы распрощаться с моим прошлым? Прошлым, что еще буквально полчаса назад являлось настоящим! Прекрасным, наполненным радостью настоящим! А планы на будущее? Я хотела окончить учебу, стать лекарем, дослужиться до руководителя приюта, выйти замуж за Лаэрта и родить детей. А теперь мне говорят, что всего этого не будет?!

– Нет, – перебила эйсфери, который по-прежнему что-то говорил про отбор.

– Эйвери! – вспыхнул отец.

– Я сказала – нет. Я не стану участвовать в отборе. Это какая-то ошибка! Я не стану королевой, поэтому прошу сразу меня исключить.

– Оставьте нас, – приказал Эмирек. Мужчина, который все время иронично улыбался, сделался вдруг опасно холодным и собранным. Когда мы остались одни, он повернул стул спинкой к себе и сел возле меня. – Я тебе расскажу, как все будет. Ты идешь к себе, собираешь вещи, садишься в карету и отправляешься в замок. По пути у тебя будет достаточно времени для жалости к себе и слез по прошлой жизни. Можешь заламывать руки, наматывать сопли на кулак – все, что угодно, кроме членовредительства, потому что с этого момента ты – собственность королевской семьи.

– Я не собственно… сть, – стушевалась под властным взглядом мужчины и замолчала. Почему-то уверенности в собственных словах не стало. В Таврии нет рабства, но, выходит, что для некоторых законы не писаны.

– Не советую саботировать отбор. Совершить пакость и вернуться домой не получится. Все девушки станут женами эйсфери. Либо принца, либо неженатых сенаторов, либо их сыновей.

Он многозначительно замолчал и поднял брови. Сын председателя сената. Глубокого старика и вдовца. Мне стало еще хуже, чем было.

– За свою судьбу можешь сильно не беспокоиться, – успокоил он. – Не приглянешься Ренальду – тебя возьму я.

И мужчина снова это сделал. Снова повел носом, будто от меня исходил какой-то запах. Я даже украдкой понюхала себя, но нет… Вчера перед сном приняла душ с травами и пахла ландышами. Возможно, именно они привлекли мужчину?

– Эйсфери уже сотни лет берут в жены человеческих женщин. Не мы так решили – это было ваше условие. Такова цена мира. Таково слово закона. И мы все вынуждены ему подчиняться.

Только что-то не было похоже, что Эмирек сильно страдает по этому поводу. Мужчинам всегда легче. У них есть выбор. А какой выбор у меня? Стать женой принца, либо старика, либо избалованных детей сенаторов? В том, что они избалованы, я не сомневалась. На всю Таврию гремят новости об их кутежах и разгульном образе жизни. Они транжирят деньги, которые мы, обычные подданные, платим королю в качестве налогов, а женятся исключительно для продолжения рода. Стать женой кого-то из них даже хуже, чем на каторгу попасть…

– Я могу хотя бы проститься со своим женихом? – проговорила, все еще до конца не осознав случившееся.

– Зачем?

– Что, значит, зачем? Мы сбирались пожениться через… – я осеклась. Что он сказал? Что замужние женщины освобождаются от отбора. – Через два часа!

– Правда? – мужчина даже в лице не изменился. Напротив, он скучающе сложил широкие ладони на спинку стула и умостил на них подбородок. – И у вас, конечно же, есть свадебное платье?

– Великолепное! – заверила со всей страстностью. – Самое лучшее из возможных!

Он поцокал языком:

– Лжете, ифа. Но, даже, если бы и так, вы не замужем сейчас, следовательно, можете участвовать в отборе.

– Я не девица! – выпалила первое, что пришло в голову. Что поделать? Я цеплялась за соломинку.

– Тем лучше для вас!

– Что значит, лучше для меня?

– Вместо того, чтобы искать отговорки, ифа, поднимайтесь наверх и собирайте вещи. У вас пять минут.

Я поднялась и, стиснув кулаки, выпалила на одном дыхании:

– А что, если я преступница? Этот вариант вы не рассматривали?