Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Основным фактором неудач, которые постигли Эйзенхауэра в 1960 году, были силы, находившиеся вне его контроля. Он старался сосредоточить свои усилия на проблемах мира, а его коллеги-политики — на президентских выборах. Характерной особенностью таких выборов в эру холодной войны было стремление каждой партии превзойти другую в обещаниях действовать жестко по отношению к коммунистам (Эйзенхауэр сам использовал эту схему против демократов в 1952 году). Действовать жестко означало прежде всего больше затрат на вооружение; Эйзенхауэра возмущало, что оба кандидата обещали делать именно это. Пресса была готова скорее усматривать опасности в мирном сосуществовании, чем надежду. Влиятельные лица в таких бюрократических учреждениях, как ЦРУ, Комиссия по атомной энергии, Объединенный комитет начальников штабов, Министерство обороны, а также их поставщики из оборонной промышленности были категорически против любого проблеска мира, и, объединившись, им удалось саботировать старания Эйзенхауэра. Несмотря на его усилия, холодная война к концу 1960 года стала более опасной, отношения — более напряженными, чем они были в начале года.

К январю 1960 года Эйзенхауэр и его советники пришли к твердому решению: что-то надо делать в отношении Кубы. Устные оскорбления Кастро Соединенных Штатов достигли новых высот, как и конфискация собственности, принадлежавшей американцам. Однако проблема отношений с Кастро не была простой. Он обладал политической проницательностью и ловкостью. Его резкие антиамериканские выступления базировались на критике Дяди Сэма латиноамериканскими странами, а не на постулатах коммунизма. Ему удалось убедить миллионы латиноамериканцев, что любая попытка Вашингтона связать его с коммунизмом была не чем иным, как старым трюком янки обвинять всех латиноамериканских реформаторов в принадлежности к коммунизму. Он был очень популярен среди латиноамериканцев и даже среди либералов в Соединенных Штатах, которые выступали за сотрудничество, а не за конфронтацию с новым правительством Кубы. В частных беседах с Эйзенхауэром правители латиноамериканских стран выражали надежду, что Соединенные Штаты смогут отделаться от Кастро любым способом, однако сами они, ни по отдельности, ни все вместе, через Организацию американских государств не будут выступать против Кастро.

ОАГ с давних пор (с принятия в 1954 году Каракасской декларации) заявила, что выступает против распространения коммунизма в Новом Свете. Проблемой было доказать, что Кастро коммунист. Администрация не могла убедить ОАГ в том, что Кастро является коммунистом, потому что у нее самой пока не было доказательств этого. Посол на Кубе сказал Эйзенхауэру, что считает режим на Кубе коммунистической диктатурой и ожидает, что внешняя политика Кастро будет направлена на сохранение нейтралитета в холодной войне. Государственный секретарь Гертер доложил в марте 1960 года: "...из нашего собственного доклада, содержащего национальные разведывательные оценки [подготовленные ЦРУ], не вытекает, что Куба находится под коммунистическим контролем или господством..."

Гертер добавил, что из-за неясности направления, в котором Кастро движется, антикастровские беженцы во Флориде не смогли объединиться в оппозицию. Некоторые желали возвращения Батисты, другие хотели только отделаться от Кастро, но никто не намеревался сотрудничать, чтобы создать правительство в изгнании. Гертер предупредил, что он против любых действий, направленных на удаление Кастро с Кубы до тех пор, пока ответственное руководство кубинской оппозиции не будет готово взять власть в свои руки, потому что в противном случае место Кастро может занять кто-либо другой, еще более худший, чем он*1.

На совещании 25 января расстроенный и злой Президент сказал: "Кастро начинает походить на сумасшедшего". Он подчеркнул, что, если ОАГ не поможет убрать его, Соединенные Штаты должны сделать это сами, например, установив блокаду Кубы. "Если кубинцы будут голодными, — сказал Эйзенхауэр, — они сбросят Кастро". Но мнение более холодных голов возобладало, и было сказано, что Соединенные Штаты не должны наказывать весь кубинский народ за действия одного сумасшедшего*2.

Эйзенхауэр обратился к ЦРУ за помощью в разрешении кубинской проблемы. В феврале Президент пригласил Аллена Даллеса в Овальный кабинет для обсуждения ситуации с Кастро. Даллес принес с собой несколько фотографий кубинского сахароочистительного завода, сделанных с У-2, а также план ЦРУ выведения из строя этого завода путем саботажа. Эйзенхауэр высмеял такое малоэффективное усилие, он считал, что ущерб легко можно восстановить, поэтому ЦРУ должно придумать что-нибудь получше. Он также посоветовал Даллесу вернуться к нему только тогда, когда его люди разработают конкретную "программу"*3.