Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Другая немаловажная проблема — различие в восприятии того и другого. Когда Эйзенхауэр был кандидатом в президенты, он инстинктивно выбрал центристскую позицию, имея четкую цель — завоевать голоса независимых избирателей. В 1952 году он был выдвинут кандидатом в президенты, несмотря на активную оппозицию со стороны старой гвардии. Он не был профессиональным политиком. Ни его сила, ни его авторитет не были результатом его связи с Республиканской партией. Он просто не был человеком партии. Никсон, наоборот, по своей сути был человеком партии. Его сила и авторитет базировались на связи с Республиканской партией. Никсон в своих воззрениях, и в особенности во время кампании 1960 года, придерживался односторонней партийной позиции в большей степени, чем этого хотел бы Эйзенхауэр.

Никсон считал, что Республиканскую партию надо сплотить, и это укрепляло его представление о том, каких шагов ждали избиратели в вопросе национальной обороны. Вот это различие в подходах явилось причиной самой глубокой раны — в вопросе национальной обороны Никсон отошел от позиции Эйзенхауэра. Умом Эйзенхауэр понимал, что это должно было произойти, так как требованиям об увеличении расходов на оборону уже нельзя было больше противостоять. Он также знал, что Никсон должен быть хозяином своей судьбы, должен утвердить себя в более значительной роли, чем просто "мальчик Айка", должен показать, что Республиканская партия не чурается новых воззрений. Однако, если говорить об эмоциональной стороне, для Эйзенхауэра это означало хладнокровный отказ от всего того, что он защищал и отстаивал на протяжении последних семи с половиной лет.

Результатом всех этих структурных сложностей и двойственного отношения Эйзенхауэра к Никсону явилось то, что вклад Эйзенхауэра в избирательную кампанию Никсона оказался более чем бесполезным — фактически он привел к потере голосов и, вероятно, к проигрышу выборов.

Вопрос о расходах на нужды обороны был центральным в ходе кампании. Кандидаты от Демократической партии во всех выступлениях по всей стране поднимали этот вопрос и подчеркивали, что Эйзенхауэр допустил "отставание по ракетам" и в результате этого Америка начала сдавать позиции в различных регионах мира. К этому хору присоединился Нельсон Рокфеллер. 8 июня он заявил о необходимости увеличить военный бюджет на 3,5 млрд долларов (почти на 9 процентов). "Я подозреваю, что Нельсон чересчур внимательно слушает вновь испеченных советников" — так прокомментировал Эйзенхауэр на встрече республиканских лидеров это заявление *49.

Вечером того же дня Рокфеллер позвонил Президенту. Его интересовало мнение Эйзенхауэра, должен ли он еще раз добиваться выдвижения кандидатом в президенты. Эйзенхауэр воспользовался случаем и прежде всего прочитал Рокфеллеру небольшую лекцию о расходах на оборону. Уитмен записала: "Президент сказал, что не считает правильным необоснованно вызывать у людей тревогу, он полагает, разумнее было бы задать вопрос, достаточно ли быстро мы производим все эти вещи". В отношении повторного вступления в гонку Президент опасался, что в ситуации "повторно выйти, потом повторно вступить... шансы у Нельсона весьма отдаленные". Эйзенхауэр сказал Рокфеллеру, что любой, кто хочет в ближайшие четыре или пять лет быть выдвинутым кандидатом в президенты от Республиканской партии, "должен получить своего рода благословение от президента". Поэтому, с его слов, он надеется, что "Нельсон последует его совету взвешенно и конструктивно подойти к вопросу (а не будет неожиданным соперником)"*50.

На следующий день Рокфеллер объявил: хотя его предыдущий отказ от участия в борьбе за выдвижение кандидатом в президенты все еще действителен, он готов принять новое предложение о выдвижении. В тот же день, 11 июня, Эйзенхауэр разговаривал по телефону с миссис Хобби. Она осудила заявление Рокфеллера по вопросу расходов на оборону, заметив также, что "другой кандидат [Никсон] не прост". Эйзенхауэр заверил ее: "Ник растет с каждым днем". Хобби пожаловалась, что односторонность партийной позиции Никсона отталкивает от него независимых и демократов из Техаса, которые голосовали за Эйзенхауэра. Она просила Эйзенхауэра убедить Никсона быть более конструктивным и не таким односторонним в своем подходе. Эйзенхауэр поступил так, как она просила: он продиктовал письмо Никсону, повторив совет Хобби и закончив его словами: "...лично я с этим согласен"*51.