Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Во время работы над составлением окончательного варианта бюджета Эйзенхауэру докладывали, какие программы не могут быть урезаны. Гудпейстер записал: "Президент сказал, что если бы он был диктатором, то мог бы сократить представленный ему бюджет на 20 процентов без ущерба для страны, просто исключив из него целый ряд священных коров и абсолютно бесполезные, но хорошо налаженные виды работ" *2. На другом совещании, где присутствовали Гейтс и представители Министерства обороны, Эйзенхауэр неодобрительно отозвался о той степени значимости, которую Кеннеди и его советники придавали концепции "гибкого реагирования" Максвелла Тейлора.

Основная забота Эйзенхауэра в 1961 году была та же самая, что и в 1953 году, а именно: поддерживать здоровое состояние экономики. Гудпейстер записал слова Эйзенхауэра: "Мы должны постоянно задавать себе вопрос: сокращаем ли мы все те расходы, которые могут быть сокращены? Например, в его представлении, совершенно ясно, что единственный путь, позволяющий нам выиграть битву, — сохранение потенциала сдерживания. Может быть, есть некоторый смысл в создании и использовании нескольких мобильных элементов, но он не может представить себе никаких "малых войн". Все большее и большее значение приобретает вопрос крупной войны и ее сдерживания" *3.

Эйзенхауэр, однако, знал, что его взгляды уже были рассмотрены и отвергнуты командой Кеннеди, которая была твердо намерена тратить больше денег, чем поступало в бюджет, сократить налоги и резко увеличить затраты на нужды обороны, в том числе на ядерный арсенал и системы доставки, а также на обычные виды вооружений, что позволит создать потенциал для "гибкого реагирования".

Несмотря на недовольство политикой Кеннеди, к нему лично, как и к его преемнику, Эйзенхауэр не испытывал чувства вражды, как к Трумэну. Этому способствовало то, что Кеннеди во время избирательной кампании проявил мудрость, воздерживаясь от прямых нападок лично на Эйзенхауэра. 6 декабря по приглашению Эйзенхауэра Кеннеди прибыл в Белый дом на брифинг, который проводил сам Президент. Он приехал в лимузине, сидел один на заднем сиденье. Эйзенхауэр и его помощники опасались, что он может появиться с группой помощников, как бы готовясь к празднованию своей победы. На Эйзенхауэра произвело также хорошее впечатление умение Кеннеди держать себя. Во время брифинга в Овальном кабинете Кеннеди слушал внимательно и с интересом объяснения Эйзенхауэра о том, как функционирует Белый дом.

В разговоре с Кеннеди Эйзенхауэр особо подчеркнул важность проблемы платежного баланса. "Я молюсь, чтобы он понял ее", — записал Эйзенхауэр в своем дневнике. Он был доволен, что Кеннеди проявил себя "как человек серьезный, честный и ищущий информацию". Эйзенхауэр сообщил Кеннеди, что из-за утечки золота и в результате того, что Америка, по убеждению Эйзенхауэра, несет расходы, значительно превышающие ее долю в обороне свободного мира, он намеревался оповестить страны — члены НАТО: если они не примут энергичных мер для прекращения оттока золота из США, то США отзовут часть своих войск из Европы. Эйзенхауэр заверил Кеннеди: он объявит о своих намерениях таким образом, что за Кеннеди останется свобода выбора, включая и отказ от этой политики (что Кеннеди и сделал ровно через неделю после вступления на пост президента). Затем Кеннеди спросил Эйзенхауэра, каково его личное мнение о Макмиллане, де Голле и Аденауэре. Эйзенхауэр посоветовал приложить все усилия, чтобы сначала обсудить вопросы при встрече с каждым в отдельности, а затем всем вместе. Если он так поступит, то "на него произведут впечатление их компетентность и честность".

Под конец встречи Кеннеди поинтересовался, готов ли Эйзенхауэр послужить стране "в тех областях и в таком качестве, которые соответствовали бы обстоятельствам". Эйзенхауэр сказал, что "ответ очевиден", при этом добавил, что это могла бы быть область серьезных конференций и консультаций по вопросам, которые Эйзенхауэр знал достаточно хорошо, "а не поручения, связанные с необходимостью частых и длительных поездок". Кеннеди с этим согласился.

Последний вопрос, заданный Кеннеди, касался возможности использовать Гудпейстера два или более месяцев на работе в составе новой Администрации. Эйзенхауэр был против этого. Он сказал, что Гудпейстер желает возвратиться на действительную военную службу, для него сохраняется должность, и что, по его мнению, Кеннеди нужно немедленно назначить кого-нибудь, кто мог бы сидеть рядом с Гудпейстером в течение последнего месяца. Но Кеннеди заметил, что "без Гудпейстера он будет поставлен в трудное положение". Тогда Эйзенхауэр напомнил, что вскоре Кеннеди станет главнокомандующим и сможет приказать Гудпейстеру выполнять порученные обязанности. Кеннеди пообещал сохранить открытой вакансию на действительной военной службе для Гудпейстера *4. Встреча закончилась на этой приятной ноте взаимного согласия. Она была намного более гладкой по сравнению с той, которая была с Трумэном перед вступлением Эйзенхауэра на пост президента в 1952 году.