Эйзенхауэр. Солдат и Президент

Монтгомери вслед за телеграммой послал и письмо, написанное от руки. "Дорогой Айк, — начиналось письмо, — вы можете положиться на меня и на все вверенные мне силы на сто процентов, мы будем выполнять ваш план"*48. 3 января он начал наступление. Это было не все, чего хотел Эйзенхауэр, но лучше, чем то, что предлагал Монтгомери вначале. Весь следующий месяц союзники бились на выступе. Немцы, получившие в России опыт зимних кампаний, с боями отходили, но прежняя линия фронта была восстановлена только 7 февраля. Эйзенхауэр надеялся на более благоприятные результаты, но и эти были удовлетворительны, принимая во внимание тот факт, что большая часть немецкой бронетехники была уничтожена во время боев. Немцы практически потеряли мобильность, и если бы союзники прорвали Западный вал, то они легко овладели бы всей Германией. Предстоящим наступлением командовать будет сам Эйзенхауэр,

Тем временем Монтгомери устроил пресс-конференцию, на которой объяснил, как он выиграл битву в Арденнах, и тем самым снова проявил свою бестактность. Он рассказал журналистам, что с первого дня, "как только я увидел, что происходит, я предпринял определенные шаги и обеспечил, чтобы немцы не смогли форсировать Маас, даже если подойдут к реке. И я перегруппировал силы, добиваясь баланса для отражения угроз... то есть смотрел вперед". Вскоре Эйзенхауэр назначил его командующим всем северным флангом, а затем он ввел британцев в сражение и тем самым спас американцев. "Таким образом, вы видите, что британцы сражались на обоих флангах американцев, которые получили тяжелый удар. Это и есть союзнические отношения в действии". Сражение в Арденнах, сказал он, похоже на Эль-Аламейнское. "Это была одна из самых интересных и сложных битв, которые мне приходилось вести". То, что последовало, чуть ли не уничтожило единство союзников. Монтгомери сказал, что американские солдаты прекрасно дерутся, когда у них находятся настоящие командующие*49.

Это взбесило Брэдли, Пэттона и почти всех других американских офицеров в Европе. По их мнению, они остановили немцев еще до того, как Монтгомери вообще появился на сцене. В битве в Арденнах британские войска почти не были задействованы. Монтгомери не только не руководил победой, но мешался у всех под ногами и почти сорвал контратаку.

Но что особенно возмущало в версии Монтгомери, так это его крайнее удовлетворение исходом битвы в Арденнах. Пэттон выходил из себя и говорил каждому репортеру, готовому его слушать, то, что уже ранее написал в своем дневнике: если бы не Монтгомери, "мы пленили бы всю германскую армию. Я бы хотел, чтобы Айк действовал решительнее, но он лев по сравнению с Монтгомери. Брэдли решительнее Айка... Монти маленький усталый пердун. Война требует риска, а он рисковать не умеет"*50.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ПОСЛЕДНЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ

В середине января Эйзенхауэр задумал кампанию, в которой все его армии будут пробиваться к Рейну, нанося чувствительные удары вермахту. Основную операцию по форсированию Рейна осуществит Монтгомери севернее Рура, а Ходжес и Пэттон форсируют его южнее в качестве вспомогательной операции. Эйзенхауэр тогда сможет использовать свой резерв для поддержки тех инициатив, которые к тому времени представятся. Эйзенхауэр надеялся, что при наступлении Монтгомери с севера и Брэдли с юга две группы армий смогут окружить Рур, индустриальное сердце Германии. При подготовке плана Эйзенхауэр вернулся в детство, к своему первому герою — Ганнибалу. Они со Смитом подробно обсудили окружение Ганнибалом римлян в Каннах.

После окружения Рура Эйзенхауэр намеревался широким фронтом быстро оккупировать Германию. И снова Монтгомери и Брук не согласились с планом; они считали, что 21-я группа армий должна получить все ресурсы для броска на Берлин. Но Эйзенхауэр уже имел в виду в качестве основной кампании наступление Брэдли на восток от Рейна. Этот план опирался частью на его веру в Брэдли, а частью — на сомнение в отношении Монтгомери. Как написал Уайтли после войны, "[в ВШСЭС] считалось, что, если что-нибудь необходимо сделать быстро, это нельзя поручать Монти... Эйзенхауэр никогда не выберет Монти для наступления на Берлин — Монти для подготовки потребуется никак не менее полугода"*1. Если перефразировать это на футбольном жаргоне, который так любил Эйзенхауэр, то при приближении союзников к зачетному полю игрок задней линии — Эйзенхауэр отдал бы мяч для решающего броска за линию Брэдли.