Эйзенхауэр

Четвертого мая в ставку Эйзенхауэра прибыл германский адмирал Ганс Георг Фридебург и от имени Деница вновь предложил полную капитуляцию германских вооруженных сил перед американцами и англичанами. Отказавшись принять германского представителя, Эйзенхауэр велел передать ему, что безоговорочная капитуляция должна быть осуществлена одновременно перед всеми союзниками. 6 мая в Реймс явился начальник штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта генерал-полковник Альфред Йодль. Получив тот же ответ, он запросил 48-часовой перерыв, чтобы связаться с Деницем и для получения инструкций. Эйзенхауэр понимал, что германское командование пытается максимально затянуть подписание акта о капитуляции, чтобы через Эльбу на Запад перебралось как можно большее число немцев. Он отлично знал, что его приказ о заградительной линии на Эльбе фактически не соблюдается, но ничего не мог с этим поделать — не стрелять же в самом деле по безоружным людям, идущим с поднятыми руками.

Йодлю было заявлено, что акт о капитуляции, текст которого уже подготовлен, должен быть подписан немедленно. Ему была предоставлена линия связи, по которой он получил неохотное согласие Деница^{374}.

Добившись полного выполнения своих условий, Эйзенхауэр оказался перед нелегкой проблемой: как реально осуществить капитуляцию Германии не только перед западными державами, но и перед СССР. Однако на этот счет у него был припасен один вариант. В то время в Западной Европе находился единственный представитель высшего военного командования СССР — руководитель советской военной миссии, военный атташе советского посольства в Париже и одновременно резидент военной разведки генерал-лейтенант артиллерии Иван Алексеевич Суслопаров, на которого была возложена задача поддерживать связь с союзным командованием.

С осени 1944 года, когда Суслопаров прибыл в Париж, до мая 1945-го его функция сводилась к решению мелких технических вопросов. Но теперь Эйзенхауэр решил, что Суслопаров как представитель советского командования на Западе и есть то авторитетное лицо, которое может поставить подпись от имени СССР.

Вечером 6 мая к Суслопарову прилетел представитель Эйзенхауэра с сообщением о готовности германского командования капитулировать перед всеми союзниками и о том, что подписание акта о капитуляции назначено на два часа ночи 7 мая в резиденции Эйзенхауэра в Реймсе. Ознакомившись с текстом акта, Суслопаров счел, что он приемлем. В нем говорилось, что в ночь на 9 мая (в 23 часа 01 минуту по среднеевропейскому времени или в 00 часов 01 минуту по московскому времени) будет осуществлена безоговорочная капитуляция всех сухопутных, морских и воздушных вооруженных сил, находившихся к тому моменту под германским контролем, а все германские войска будут оставаться на занимаемых позициях. Запрещалось выводить из строя вооружение и другие средства войны. Гарантировалось исполнение приказов главнокомандующего союзными экспедиционными силами и советского командования. В акте говорилось, что только его английский вариант является аутентичным, что усиливало «дипломатическое унижение» немцев.

Суслопаров немедленно послал в Москву телеграмму с текстом акта о капитуляции и просил срочных указаний, а сам немедленно вылетел в Реймс. Время, назначенное для подписания акта, приближалось, а ответа из Москвы не было. Суслопаров понимал, что если не подпишет акт о капитуляции, дело будет выглядеть так, будто немцы капитулировали только перед Западом.

Генерал поступил так, как подсказывали ему опыт и совесть: попросил внести в текст акта дополнение, согласно которому церемония подписания акта о капитуляции должна быть повторена еще раз, если это потребует одно из государств-союзников^{375}. Однако он не сообразил потребовать, чтобы было сказано об аутентичности английского и русского вариантов.

Чуть позже двух часов ночи 7 мая в комнате отдыха персонала штаб-квартиры союзников в Реймсе на втором этаже школьного здания акт о капитуляции был подписан с германской стороны Йодлем, со стороны союзников — генералами Смитом, Теддером, Суслопаровым и французским генералом Севезом в качестве свидетеля.

Процедура подписания была определена Эйзенхауэром. Все представители союзных держав сели за стол, перед каждым из них лежал экземпляр акта на родном языке (английском, русском и французском). Лишь после этого ввели Йодля, которому сесть не предложили. С воинской выправкой, с моноклем в правом глазу — «буквальное воплощение прусского милитаризма», — Йодль слегка поклонился собравшимся и, не получив ответных приветствий, поставил подпись. Затем акт подписали представители союзников и французский свидетель^{376}.

Вскоре после подписания поступила шифрограмма на имя Суслопарова с приказом никаких документов не подписывать. Советская сторона настаивала на подписании акта в занятом Красной армией Берлине при значительном повышении должностного уровня подписантов и свидетелей. Но было уже поздно — фактически Германия капитулировала в ночь на 7 мая 1945 года^{377}.[13]