Екатерина Дашкова: Жизнь во власти и в опале

Дядя был щедрым патроном наук и искусств, и она встречала в его доме многих писателей, художников и ученых. Весьма интересовавшийся литературой и древностями Михаил Воронцов имел великолепную коллекцию редкостей, переписывался с Антиохом Кантемиром и материально поддерживал, среди прочих, гениального математика и физика Леонарда Эйлера. Вместе с Иваном Шуваловым он был главным покровителем славного российского ученого М. В. Ломоносова. Ломоносов часто посещал Воронцовский дворец, и вся семья Воронцовых очень его уважала. Михаилу Воронцову он посвятил свой перевод «Экспериментальной физики» Христиана Вольфа. В Риме, во время путешествия по Италии, Воронцов заказал местному мастеру мозаичный портрет Елизаветы. Этот портрет и техника мозаики вызвали большой интерес в России и повлияли на работу Ломоносова в этой области. Михаил Илларионович поддержал возрождение Ломоносовым производства цветной стеклянной мозаики, для чего была основана фабрика в Усть-Рудице в 60 верстах от Петербурга. Через несколько дней после смерти Ломоносова канцлер Воронцов заказал мраморный монумент для установки на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге. Он попросил Якоба Штелина составить надпись и нарисовать эскиз монумента во флорентийском стиле. И надпись, и проект были посланы в Ливорно, и на следующий год монумент из каррарского мрамора прибыл в Россию. Через много лет племянник Дашковой М. С. Воронцов реставрировал его.

С молодых лет Дашкова была захвачена поэзией Ломоносова и очень любила читать его стихи вслух^[71]. Великий поэт и ученый глубоко повлиял на несколько следующих поколений писателей, ученых и других образованных людей, включая Дашкову, которая стремилась закрепить и продолжить основанную им традицию науки и образования в академии. Однако памятник она возвела другой персоне. Он все еще стоит сегодня в ее усадьбе: обелиск, поддерживаемый четырьмя гранитными сферами, увековечивает самый важный день в ее жизни, день переворота 1762 года, и память Екатерины II — женщины, которая сделала его возможным, женщины, которую Дашкова обожала.

Глава вторая ЗАГОВОР

С характерной для нее энергией Дашкова готовила себя к жизни, позволявшей избежать душного заточения детства и существовать вне рамок привычного женского быта того времени. Всегда стремившаяся узнать больше о других странах, культурах и формах правления, Дашкова старалась найти посланников иностранных дворов и выдающихся представителей мира политики, науки и искусства, чтобы задать им множество вопросов. Вовлеченность клана Воронцовых в государственные дела вызвала интерес Дашковой к дипломатической и правительственной службе. Дома она слышала обсуждения жгучих социальных и политических проблем современности и знакомилась с приходящими из-за границы новыми интересными идеями. Не испытывая никакого смущения при разговорах с высокими иностранными сановниками, она жадно слушала их рассказы о далеких странах и путешествовала туда в своем воображении. Ее мечты о карьере на мировой сцене остались бы, наверное, мечтами, если бы не одна встреча, изменившая жизнь Дашковой навсегда. Зимой 1758/59 года великий князь Петр и его жена Екатерина были приглашены на ужин, организованный в их честь во дворце канцлера. Рожденная как принцесса Софья Фредерика Августа Доротея Анхальт-Цербстская в балтийском порту Штеттине в 1729 году, будущая императрица была крещена Екатериной при переходе в православие перед свадьбой с Петром в 1745 году. Дашкова подпала под обаяние Екатерины и, несмотря на споры и ссоры, которые ждали их впереди, навсегда осталась верна этому страстному увлечению. Она старалась не замечать недостатков Екатерины, и ее преданность оставалась практически неколебимой^[72], несмотря на многочисленные разочарования. Она поняла, что только с вмешательством Екатерины ее жизнь, предназначавшаяся для выполнения обычных и ожидаемых ролей жены и матери, навсегда изменилась и взяла курс на заговор и открытое восстание.