Екатерина Фурцева. Главная женщина СССР

…Все это стало возможным благодаря тому, что гении советского театра Станиславский и Немирович-Данченко были не только режиссерами, но и создателями науки об искусстве режиссера и актера. Этим гордится СССР, и это поражает приезжающих к нам зарубежных деятелей театра. Всевозможными проектами, исходящими от чиновников министерства, ставится под удар воспитание режиссеров.

…Глубокоуважаемая Екатерина Алексеевна! Завтра появятся десятки и сотни театров, работающих вообще без режиссера. Чиновник передал власть в руки администратора-директора. Невежде-чиновнику легче командовать администратором, нежели находить способы выращивания и укрепления авторитета режиссера.

Если Вы, глубокоуважаемая Екатерина Алексеевна, пожелаете, вызовите нас, подписавших это письмо, к себе, и мы в течение часа с документами в руках убедим Вас, что поход против высшего режиссерского образования – есть дело преступное по своему невежеству».

Надо отдать должное Фурцевой: делая свои первые шаги в роли министра культуры, она столкнулась с серьезной проблемой и приняла верное решение. Просьба крупнейших театральных деятелей была не только услышана, но и удовлетворена. Благодаря Фурцевой сохранилось качество высшего режиссерского образования, которое всегда отличало отечественный театр.

Этот ее шаг продемонстрировал интеллигенции, что теперь за культуру отвечает не равнодушный чиновник-бюрократ, а человек живой, деятельный, заинтересованный.

Впрочем, интеллигенция не спешила раскрывать Екатерине Алексеевне свои объятия: часть ее, не забыв участия Фурцевой в борьбе с Пастернаком и «вейсманистами», встретила назначение настороженно. Другие же – Константин Симонов, Виктор Розов, Олег Ефремов, Афанасий Салынский – связывали с ее именем надежды на прекращение смуты в министерстве.

«За одного битого сколько небитых дают?»

Весьма любопытно свидетельство театрального критика Бориса Поюровского, касающееся характера, натуры Фурцевой, только что назначенной министром культуры. Поюровский написал статью для газеты «Советская культура» о состоянии театральной жизни в городе Харькове. Мнение его было довольно унылым: всюду пустые кресла, ощущение безнадежности. Статья имела громовой резонанс. В редакции газет, ВТО, Союз журналистов СССР, Министерство культуры стали поступать коллективные письма. Автора обвиняли во всех смертных грехах – пьянстве, сожительстве с артистками балета и тому подобное… Иные подписи были неразборчивыми, но это как бы мелочь. В Харьков выехало несколько комиссий, одна авторитетнее другой. Пришли к выводу, что положение с театрами на Украине и в самом деле скверное.

Поюровский думал, что все обойдется, но вдруг ему звонят от главного редактора «Советской культуры» и сообщают, что надо прибыть к трем часам на совещание к министру.

Когда приглашенные вошли в кабинет, Екатерина Алексеевна заканчивала подписывать какие-то бумаги. Затем встала из-за стола, подошла к приглашенным и каждому протянула руку.

– Прошу садиться. В чем суть вопроса? – обратилась Фурцева к своему помощнику.

– Имеется жалоба по поводу необъективной позиции критика Поюровского, который систематически, тенденциозно, в неуважительном тоне пишет об известных мастерах украинской сцены. И есть поручение Никиты Сергеевича – разобраться и наказать.

Положение театрального критика казалось аховым, если дело дошло до самого Хрущева.

– Ну что же, разберемся и накажем, – строго заявила Фурцева. – Кто будет говорить первым?

И тут произошло неожиданное – потенциальные оппоненты не только не опровергли содержание статьи, но нарисовали куда более ужасающую картину: дескать, к исходу сезона театральные залы вконец опустели.

– И все-таки я хотела бы услышать: есть ли в статье какие-то неточности, передержки, искажения фактов? – спросила Фурцева.

– Есть, – сказал один оппонент. – В статье написано, что на спектакле «Всеми забытый» зрители едва заполнили четверть партера, а по кассовой рапортичке значится, что в тот день было продано всего 12 билетов.

– Выходит, Поюровский еще и приукрасил действительность? – не без издевки спросила Фурцева. – Но, может быть, все остальные, как и он, попали в театр по контрамарке?

– Автор статьи критикует известного актера Леся Сердюка за исполнение роли Владимира Ильича Ленина. А местная газета отзывается об этой работе исключительно похвально, – вставил кто-то.

– Ну и что же? У каждого может быть свое мнение, – ответила Екатерина Алексеевна.

…Поюровскому было не по себе. Атака велась массированная, под разными углами. И что значит категорическое требование Хрущева – наказать? «Виновник» понял смысл поручения сверху – негодяя казнить! Чтобы другим было неповадно. Выслушав прения сторон, Екатерина Алексеевна небрежным жестом поправила прическу и, глядя куда-то в сторону, переспросила помощника:

– Как там сказано – разобраться и наказать? Тогда подготовьте, пожалуйста, письма в соответствующие организации с просьбой незамедлительно принять экстренные меры к виновным в создавшейся ситуации с театрами на Украине.