Екатерина Фурцева. Любимый министр

– Передо мной список заработков наших уважаемых мастеров, – говорила Екатерина Алексеевна. – Ну посудите сами, товарищи, разве это не безобразие? Я, министр культуры СССР, получаю семьсот рублей в месяц, а Александрович зарабатывает в два раза больше.

В этот момент встал Смирнов-Сокольский и хриплым голосом воскликнул:

– В том-то и дело, Екатерина Алексеевна, что вы – получаете, а Александрович – зарабатывает!

Эта реплика буквально сразила оратора, Фурцева онемела. У присутствовавших же она вызвала бурные аплодисменты и вскоре стала крылатой. В какой-то мере шутка Смирнова-Сокольского затормозила наступление министерства на артистов-миллионеров. Но ненадолго.

Через некоторое время в Москонцерт спустили приказ, запрещающий мне выступать более десяти раз в месяц.

Но и этого показалось мало. Еще через год министерство распорядилось ограничить лично мои выступления пятью концертами в месяц. Когда же я стал доказывать одному из замов министра, что дело не только в заработках, что мои концерты приносят государству прибыль и поднимают общую культуру народа, то увидел пустые глаза и услышал гневный окрик: «Наше государство достаточно богато и без вас! А вы только о том и думаете, чтобы загребать тысячи!»

Можно заметить, что с этой проблемой сталкивались многие артисты уже брежневской эпохи. Терпели, жаловались – безрезультатно. До тех пор, пока получившая уже всесоюзную известность Алла Пугачева обратилась в какой-то форме к самому Леониду Ильичу. После этого ее концертная ставка в 45 рублей была увеличена до 75.

Министерский улов

– Директор санатория «Марьино» Борис Ильич Ворович рассказывал мне о том, что в 60-е годы туда не раз приезжала Фурцева. Останавливалась всегда в одном и том же номере, потому что именно из него был выход в парк и на пруд. Рано утром Екатерина Алексеевна, взяв удочки, бежала рыбачить. Ловила не только с берега, но и с лодки. Когда рыбалка удавалась, она очень радовалась, хотя не раз подчеркивала, что важен процесс ловли, а не результат (кстати, в этом году, то есть в 2010-м, я снова провел три недели в прекрасном санатории, принадлежащем Управлению делами Президента. Заметил, что рядом с дверью одного из «люксов» теперь красуется мемориальная досочка в память о пребывании здесь Екатерины Фурцевой).

– Да. Могу подтвердить, что Екатерина Алексеевна увлекалась рыбалкой.

В семидесятых годах мы снова дважды отдыхали вместе в чудесном местечке Лидзава на мысе Пицунда между Гаграми и Сухуми. Там в реликтовой сосновой роще при Хрущеве были построены три государственные дачи, обнесенные бетонным забором, и великолепный бассейн. За этой территорией располагался дом отдыха Совета министров Грузии, где большинство отдыхающих было из Москвы: министры, ответственные работники ЦК, МИДа, Совмина. Только в это время я приезжала сюда с мужем Василием Кухарским, а Фурцева одна.

Екатерина Алексеевна останавливалась в люксе, каждый день в шесть утра спускалась к берегу – в это время за ней приходил катер – и уходила в море на рыбалку. Возвращалась через несколько часов всегда с уловом. По-хозяйски растапливала специальными дровами железный шкаф-печку – «коптильню», раскладывала там рыбу и уходила гулять в горы. Возвращалась к обеду, потом отдыхала, плавала, а к ужину уже была готова рыба, которой она всех угощала. Ее день был загружен полностью: то ли сказывалась привычка много работать, то ли это была попытка, сменив привычную обстановку, избавиться от груза невеселых мыслей.

В Лидзаве Фурцевой очень понравилось, и она приехала туда на следующий год. Отпуск омрачался тем, что она накануне сделала операцию на косточках, и теперь у нее очень болели ноги. Но, тем не менее, она все так же в шесть утра уходила в море, так же коптила рыбу, поднималась в горы. Однажды во время прогулки она сказала, что ей очень больно ходить, но она старается не ныть. Возвращаясь, плавала, а вечером все снова собирались у коптильни, привлеченные аппетитным ароматом копченой рыбы.

У нее был особый дар общения: любого из собеседников она слушала с неподдельным вниманием и участием. Желание помогать было искренним, на просьбы она откликалась сразу, не отказывая.

Ее очень любили девушки, работавшие в доме отдыха. Простая и приветливая, она перед отъездом оставляла им в подарок свои летние наряды. Новые, модные, красивые платья были большой радостью для приморских жительниц.

Однажды, когда мы отдыхали с Фурцевой в доме отдыха в Пицунде, Екатерину Алексеевну приехал навестить композитор Отар Тактакишвили, министр культуры Грузии. Фурцевой захотелось посмотреть грузинскую деревню, и мы все вместе отправились в путешествие.

Как потом выяснилось, пока мы собирались, кого надо уже предупредили: едет министр культуры СССР.