Екатерина Фурцева. Любимый министр

За более чем пятьдесят лет работы в журналистике я взял у своих знаменитых современников – актеров, писателей, музыкантов, художников, общественных деятелей неисчислимое количество интервью. Они были опубликованы в «Огоньке», «Литературной газете», «Литературной России», «Книжном обозрении», «Версии – Совершенно секретно», «Мире новостей» и в других изданиях, а также в моих книгах.

Работая над этой книгой, я заглянул в свой архив и обнаружил, что во многих беседах мы с моими собеседниками касались фигуры яркой, самобытной женщины – министра культуры СССР Екатерины Алексеевны Фурцевой. Это было не специально, как бы на ходу, но каждое касание, фрагмент, мазок раскрывали яркую, противоречивую личность, которая до сих пор вызывает интерес и споры у современников. И я решил дополнить книгу главой, составленной из этих фрагментов.

«По Ее распоряжению рисовать Индиру Ганди я полетел с женой…»

– Вас, Илья Сергеевич, всегда считали придворным живописцем, то Брежнева рисовали, то короля Испании, то королеву Швеции… Нынче-то в Кремль зовут?

– Насчет Брежнева – легенда. Портрет писал по фотографии. А насчет вызова в Кремль скажу так… Леонид Ильич собирался лететь в Индию, и к этому историческому визиту решили сделать Индире Ганди подарок, поручив народному художнику СССР Дмитрию Налбандяну изобразить индийского лидера во всей красе. Тот честно работал, но Ганди картина не понравилась, она вернула ее со словами: «Я не армянка». Тогда в Министерство культуры вызвали меня. Фурцева сказала: «Немедленно собирайтесь в Индию!» Я нагло объявляю, что без жены никуда не полечу. «Хорошо, я распоряжусь…» – сказала она, и действительно, нас вдвоем с Ниной выпустили в Индию. Встретился, нарисовал. Ганди портрет очень понравился. Я был доволен. Вроде бы его осмотрела и Фурцева и отозвалась хорошо… А потом мне передали, что Леонид Ильич заявил: «Как это так, Глазунов рисует только зарубежных лидеров! Вот у меня скоро юбилей…»

(Из интервью с художником Ильей Глазуновым, 1989)

Самоубийство или…

– Правда ли, что смерть Фурцевой была насильственной?

– В этой истории мне разбираться не приходилось. Все знавшие ее товарищи утверждали, что она покончила жизнь самоубийством в ванной комнате собственной квартиры.

(Из интервью с председателем КГБ СССР В.А. Крючковым, май 2001)

Помогала, конечно, помогала…

– Я слышал, что к вам благоволили два министра культуры – Фурцева и Демичев, пришедший вслед за ней? Якобы кто-то из них подарил вам рояль «Стейнвэй»…

– Петр Нилович и впрямь ко мне хорошо относился, ценил мой голос, помогал. Наверное, с его подачи мне и подарили «Стейнвэй», роскошный белого цвета рояль. А потом министра сменили. Пришел некий Захаров. Он ничего в искусстве не соображал, зато сразу отобрал у меня рояль, подаренный его предшественником. Знаете, как в 17-м году: пришли матросы и экспроприировали. Не рояля было жалко, обидно из-за хамского отношения и несправедливости.

У меня тогда случился нервный криз, изменился голос… Все думала: сколько же я валюты им привезла, всем этим министрам, «стейнвэями» всю дорогу от моего дома на Патриарших до Кремля можно заставить. И так со мной поступить!