Екатерина I

И все же действительность опровергла пессимистические размышления дипломатов. Жизнь продолжалась, и дела хоть как-то, но совершались. Правда, происходило все это не в том бурном ритме, как при Петре Великом. Ожидать новшеств, умения угадывать развитие событий от императрицы не приходилось, но ей была доступна элементарная мысль о необходимости довести до конца дела, начатые покойным супругом. Именно так она и поступила. «Санкт-Петербургские ведомости» в ноябре 1725 года извещали население: «Ее императорское величество матернее имеет попечение к своим подданным, а наипаче в тех делах, кои начаты при его величестве, дабы их всемерно в действие произвести, а наипаче о науках молодых москвичей, для которых новые профессоры из других краев выехали, и по оным профессорам показала милость и высокую свою протекцию… Немалое имеет попечение о воинских делах и в прочем, что принадлежит к удовольствию полков, и часто изволит сама при экзерцициях присутствовать». Не забыли упомянуть и о том, что императрица продолжила благоустраивать Петергоф, повелев «некоторые домы доделывать и игровыми водами и прочими украшениями украшать».

Газета не упустила случая оповестить читателей о милосердии императрицы, оказанном капитан-поручику, который наткнулся на протазан и «жестоко покололся». Узнав об этом, Екатерина «изволила, встав из-за кушанья, выйти к тому раненому и указала его отвести в особливую палату, архиерей и лейбмедики призваны, и указала того раненого при себе перевязать, а потом едва ли вси дни изволила его сама надзирать».

Императрица в первые дни царствования совершала и более существенные акции, чем излечение от раны капитанпоручика Петра Чичерина или сооружение новых домов в Петергофе. По традиции, взошедший на престол государь начинал царствование актами милосердия. Екатерина не отступила от правил: она предоставила свободу осужденным навечно к каторжным работам, освободила из ссылки Петра Шафирова, а сестру казненного Виллима Монса Матрену Балк, спина которой соприкоснулась с кнутом палача, вернула из пути в Сибирь, причем восстановила ее в прежней должности статс-дамы императрицы. Более того, специальный Указ запрещал упрекать ее в чем-либо под страхом телесного наказания. Шафирову же было дано почетное задание написать историю царствования Петра Великого до 1700 года, которое он, кстати, не выполнил. Помилование коснулось и украинских старшин, содержавшихся по повелению Петра в заточении за протест против ликвидации гетманства. [55]

Забота, хотя и мелочная по своему значению, была проявлена и к населению: оштрафованные за неявку на исповедь на 5, 10 и 15 копеек освобождались от уплаты штрафа для «поминовения покойного», отменялась отправка солдат в города и провинции для взыскания доимки по сбору подушной подати и рекрутов.

Актами милосердия дело не ограничилось. Императрица издала три указа, направленных на завершение конкретных дел, начатых супругом. Один из них извещал подданных о намерении завершить постройку 96-пушечного корабля, чертеж и закладка которого были изготовлены и совершены Петром. [56]

Продолжила императрица и начатую Петром организацию Академии наук. В 1724 году царь опубликовал проект учреждения Академии наук, или Социетета наук и художников, определив на ее содержание 25 тысяч рублей в год. Екатерина поручила русскому послу в Париже Кузакину пригласить в Россию крупных ученых, рекомендованных лейб-медиком Петра Блюментростом: двух братьев Бернулли, Билфингера, Делиля и др. В Петербург они прибыли в конце 1725 года, а Академия наук была открыта в 1726 году. Ее президентом был назначен Лаврений Блюментрост. [57]

Третья инициатива Екатерины состояла в организации Камчатской экспедиции. Царя еще в 1718 году интересовал вопрос о наличии пролива, отделявшего Америку от Азии. Для разъяснения сомнений Петр составил в январе 1719 года инструкцию геодезистам Ивану Евреинову и Федору Лужину и отправил их на Камчатку. Евреинову и Лужину удалось открыть Курильские острова, но интересовавший царя вопрос они так и не прояснили. Тогда в 1725 году царь решил отправить новую экспедицию во главе с опытными мореплавателями Витусом Берингом и А. И. Чириковым, которой надлежало соорудить на Камчатке корабли и плыть на север вдоль берега для определения места, где Азия сходится с Америкой, самим побывать на берегу и составить карту. Это намерение было претворено в жизнь уже при Екатерине.