Екатерина II, Германия и немцы

Еще повсюду обсуждался Наказ Екатерины, еще заседала Уложенная комиссия, когда императрица впервые была поставлена перед необходимостью определить свою позицию по проблемам истории России. Поводом послужили политико-исторические пассажи из путевых заметок Жана Шаппа д’Отроша, опубликованных в 1768 году[629]. Следуя примеру астронома, не притязавшего на звание историка и всего-навсего установившего некую корреляцию между впечатлениями, полученными им во время путешествия, с расхожими западными представлениями о древней и новой России, Екатерина не стала строить Антидот как самостоятельное историческое сочинение[630]. Ее анонимный ответ, написанный «по случаю», – подобно большинству из адресованных Вольтеру писем и другим культурно-политическим начинаниям, – следует отнести скорее к числу характерных для нее приемов, направленных против Франции в годы, когда Россия воевала с Османской империей (1768–1774). По убеждению Екатерины, скрывавшийся под маской естествоиспытателя аббат, cостоявший на службе у французского правительства, исказил истинное лицо России и русского народа отчасти по незнанию, отчасти злонамеренно[631]. Она сочла своим долгом не только разоблачить его как врага России, но и уличить его как предвзятого и поверхностного ученого. Этой целью Антидота исчерпывается и его основное содержание. Поэтому Екатерину следует рассматривать как автора этого опровержения, даже несмотря на то, что за ее спиной стояли помощники – Андрей Петрович Шувалов и Григорий Васильевич Козицкий[632], а следовательно, и все слабые места памфлета следует отнести на ее счет. Поскольку научные изыскания пока не позволяют составить четкого представления об источниках и процессе возникновения Антидота, а также в силу того факта, что произведений патриотического толка по новейшей истории России в то время было не так уж много, императрице и ее секретарям почти не на что было опереться. Основная тема Антидота и способ интерпретации истории России XVII–XVIII веков, принятый в книге, позволяют предположить, что авторы использовали два труда, опубликованные почти одновременно в 1760–1761 годах: Краткий Российский летописец Ломоносова[633] и Опыт новейшей истории о России Миллера[634]. Самим ученым эти произведения служили оружием в соперничестве друг с другом, но на защиту чести древней России от Вольтера в эти же годы они встали плечом к плечу. Поэтому вполне вероятно, что в своем поединке с Шаппом д’Отрошем Екатерина воспользовалась тем же оружием.