Екатерина Хромова

Показания Андрея ломали стратегию оперативных работников УНП и ОБЭП. Обе эти службы находились в одном здании на Самарском разъезде, соответственно на 6-м и 4-м этажах. А начиналось всё с того, что его самого пытались сломать, давили на психику и всячески кошмарили. Главной для него угрозой являлся уголовный срок, предусмотренный ч 4 159-й статьи УК (Мошенничество в особо крупных размерах) – максимальный 10 лет. У милиционеров имелись предоставленные заказчиками и переданные Крыловым документы как по фирме Совинком, так и по Экссону, единственным официальным учредителем и гендиректором которой Андрей также являлся, но на деле был соучредителем, и то бывшим. Эта фирма была зарегистрирована в Волгограде, но работала в Петербурге. Шесть лет назад его знакомые начали этот бизнес, связанный с продажей аккумуляторных батарей и свинцово-содержащего сырья и взяли его в долю. Он внёс деньги в уставный фонд и переехал в Петербург, где отвечал за делопроизводство и организационные вопросы ООО «Экссон». Оба бизнеса, волгоградский и петербургский, были взаимосвязаны, в какой-то момент у Андрея пошли серьёзные проблемы в Волгограде в связи с конфликтом с прикрывавшим его силовиком, Иосифом Григорьевичем Давиденко, и возникла дилемма: спасать Совинком или бросить его и навсегда остаться в Петербурге, а про Волгоград забыть. Он понадеялся, что сможет разрулить ситуацию, сохранить волгоградский бизнес; и втайне от компаньонов воспользовался деньгами Экссона, к которым имел доступ. Однако, его расчёты не оправдались, он не смог своевременно покрыть недостачу и получил проблемы ещё и с компаньонами. Они акцептировали его долю в уставном фонде Экссона, $400,000, но этого оказалось недостаточно, им нужно было вернуть их деньги, инвестированные в Совинком, и, естественно, они приложили к этому максимум усилий. Вопрос возврата этого долга являлся для Андрея приоритетным – и не только потому, что его компаньоны представляли собой самую серьёзную угрозу среди сотни других кредиторов, но также потому, что, несмотря на его провинность, они смогли понять и простить его и пригласили обратно в случае, если он полностью погасит долг и изыщет средства, чтобы снова войти в компанию. Какие только советы ему ни давали родственники и друзья по этому поводу… в одном все были единодушны: это развод, разбитый кувшин уже не склеить, дважды в одну реку не войти, и, раз уж произошёл разрыв с компаньонами, надо выгадать как можно больше для себя и не торопиться возвращать долг. В дальнейшем уже не будет таких возможностей сразу сорвать большой куш, поэтому сейчас необходимо инвестировать деньги в новый бизнес, а когда он раскрутится и начнёт приносить доход, тогда с этих денег кидать небольшие суммы кредиторам… если угроза с их стороны будет ещё достаточно сильна. Но Андрей отнёсся к этому делу с максимальной добросовестностью, так как его мучила совесть и чувство вины перед компаньонами, которые за долгие годы совместной работы стали почти как братья. Он провернул целый ряд необычайно рискованных сделок, вернул им всё, что был должен и даже немного внёс в счёт уставного фонда, но при этом схлопотал проблемы с указанными милицейскими службами – УНП и ОБЭП (и не только с ними).

В пользу серьёзности намерений компаньонов и правдивости их обещаний взять обратно в компанию говорил тот факт, что они продолжали доверять ему бухгалтерский учёт Экссона (всё ещё зарегистрированного в Волгограде), ему пересылали оригинальные документы, в его обязанности входило составление налоговой отчётности и подача её в налоговую инспекцию. Ему платили высокую по петербургским меркам зарплату главного бухгалтера, также ежемесячно выделяли около тысячи долларов на решение юридических проблем, и ещё он получал дивиденды с вложенных средств. С этих денег он выплачивал зарплату профессиональному бухгалтеру, который сводил балансы, сдавал отчётность в налоговую инспекцию и вообще вёл учёт. Таким образом, функция Андрея была чисто организационная и контролирующая. Свою первоочередную задачу он видел в том, чтобы раздобыть любым способом сумму, которая бы позволила вновь стать равноправным партнёром в Экссоне. Не имея в наличии всей суммы, невозможно было возвращаться в Питер. Положение младшего компаньона никак не рассматривалось.

Находясь в Волгограде, Андрей с тоской вспоминал прежние годы – жизнь в Петербурге была связана с гораздо меньшим трудом, а лавандос получался совсем другой, гораздо больший, поэтому желание вернуться обратно мучило его днём и томило ночью, в его ушах, как у Агасфера, постоянно раздавался приказ: «любыми способами раздобыть деньги и вернуться в Питер!»