Екатерина Медичи

— В последнее время я стала подозрительной, — продолжала Жанна, — может быть, даже чересчур. Но теперь я совершенно спокойна, зная, что нахожусь среди друзей.

В это время в комнату вошли дю Барта и слуги. Они принесли два глиняных сосуда с вином, отделанные цветной глазурью, кубки в виде виноградной кисти, стаканы из слоновой кости, украшенные вырезанными на них композициями мифологического содержания, и два высоких яйцевидных стеклянных кувшина, отделанные филигранью и украшенные у днища, посередине и сверху узорчатыми каймами с арабесками между ними.

— Что здесь? — спросила королева, пристально глядя на дю Барта и указывая глазами на глиняные сосуды с крышками.

— Вино, ваше величество.

— А это? — она кивнула на стеклянные кувшины, цвет содержимого которых явно указывал на то, что там не вино.

— Фруктовые соки, — не моргнув глазом, ответил дворянин. — Для дамы и наших юных принцев.

— Вы считаете, сударь, — усмехнулась королева, — что наши принцы еще дети и не умеют пить вина?

Дю Барта потупился. Он начал сознавать свой промах. Легкая краска смущения залила его лицо.

— Я полагал, ваше величество… Я думал, что…

— Наши принцы давно уже мужчины, милостивый государь, как же вы не разглядели этого? — произнес Конде.

— Прошу простить меня. Я сейчас же исправлю свою ошибку. — Дю Барта взял оба стеклянных кувшина и вознамерился выплеснуть их содержимое за окно.

— Постойте, сударь! — остановила его Жанна движением руки. — Поставьте кувшины на место. Теперь налейте в два бокала из того и из этого. Налили? И выпейте.

Дю Барта оторопело уставился на королеву, потом на мужчин, сидящих за столом. Все молча ждали, чем закончится эта необычная сцена. И тут он понял, чего от него хотят. Легкая тень улыбки скользнула по губам дю Барта. Не раздумывая, он выполнил требование королевы и осушил бокалы.

— А теперь вино, — приказала Жанна.

Дю Барта так же невозмутимо налил полный стакан вина и хладнокровно выпил его.

— Прошу простить меня, ваше величество, — заговорил он, — но я не сразу догадался о подоплеке этой сцены. Вы полагали, что я собираюсь отравить вас и вашего сына? Вы абсолютно правы, что подозреваете тех, кто вам не знаком, ибо только так в наше время возможно сохранить вашу жизнь, столь драгоценную для тех, кто с оружием в руках встал под ваши знамена. Эти меры предосторожности нелишни и здесь, поскольку известно, как широка шпионская сеть, раскинутая по всей Франции рукой Екатерины Медичи. Однако прошу вас, ваше величество, вспомнить один случай, который произошел с вами и принцем Генрихом Наваррским около трех лет тому назад в Бордо, когда там остановился королевский поезд. А когда вспомните, скажите, не ошиблись ли вы, подозревая меня в столь гнусном замысле.

Жанна долго смотрела на него, пытаясь оживить давний эпизод, потом, наконец, спросила, не меняя выражения лица:

— Вы имеете в виду роковой выстрел из окна?

— Именно так, ваше величество.

— Неужели вы и есть тот самый дворянин, который защитил меня от пули убийцы?

— Немудрено не узнать меня, ваше величество, ведь прошло столько времени.

— Это он, теперь я вспомнил его! — вскричал юный Генрих, бросаясь к дворянину. — Ле Лон сказал тогда, что этот человек выживет, и он выжил, мама!

— Я действительно плохо запомнила тогда черты вашего лица, мсье, — мягко проговорила Жанна Д'Альбре, с интересом глядя на молодого человека. — Но если это и в самом деле были вы, у вас должен остаться шрам от пули, которую выпустил в меня убийца.

Дю Барта расстегнул камзол, потом рубаху, и все увидели маленький, давно зарубцевавшийся шрам пониже правой ключицы.

— Клянусь чревом Девы Марии, это действительно пулевая отметина! — воскликнул Конде. — У меня есть точно такая же на левом плече.

— Я вспомнил, у того человека не было мизинца на левой руке! Покажите, сударь, вашу левую ладонь, — возбужденно попросил Генрих Наваррский.

Дю Барта медленно поднял руку. На левой ладони не хватало мизинца.

— Я потерял его около пяти лет тому назад в одном из поединков, — пояснил он.

Жанна встала и подошла вплотную к смущенному под устремленными на него со всех сторон взглядами дю Барта.

— Так это были вы, мсье, — повторила она. — Это вас я должна благодарить за свое спасение!

— Жизнь нашей королевы много дороже для моих собратьев, чем моя, — тихо, с поклоном ответил дю Барта.

— Настоящий ответ дворянина и истинного сына нашей Церкви, — заметил Колиньи.

— Объясните все же, как это произошло, — попросила Жанна.

Все потребовали того же, ибо лишь слышали о неудавшемся покушении на королеву, но никто не видел незнакомца из Бордо.

Дю Барта неловко улыбнулся и; слегка покраснев, рассказал:

— Все объясняется очень просто, ваше величество. Никому из ваших людей не пришло в голову взглянуть на окна особняка, расположенного напротив вашего дома, поскольку все взоры были устремлены на вас, на юного принца и свиту. На окна этого дома я смотрел потому, ваше величество… потому что…

— Почему же? — с любопытством спросила королева Наваррская.

— Потому что там живет дама моего сердца, — вздохнув, признался Дю Барта.