Екатерина Медичи

— Отлично. Но я, пожалуй, пошлю своих людей, они быстрее доберутся до Шароле.

Католики переглянулись. Они не хотели упустить возможность проявить рвение в таком деле и этим снискать себе похвалу и стали упорно настаивать на своем.

Лесдигьер в душе улыбнулся. Его устраивал такой вариант, поэтому, немного поразмыслив для приличия, он согласился.

— Хорошо, пусть немедленно выезжают, а я тем временем пошлю несколько человек к маршалу Таванну. Когда он подоспеет со своими силами, мы уже догоним гугенотов и разобьем их. — И он махнул рукой. По этому сигналу трое всадников дали шпоры своим лошадям и взяли с места в карьер, направляясь на Пароле.

— Я посылаю их на всякий случай, — объяснил Лесдигьер католикам, смотрящим на него непонимающими глазами. — В дороге всякое может случиться, поэтому совсем не лишним будет перестраховать наши действия в плане поимки предводителей мятежников.

Католики согласно закивали головами.

— Мы захватим их вождей вместе с их семействами и отправим в Париж на суд короля, — продолжал Лесдигьер. — Междоусобные войны кончатся, ибо некому больше будет управлять еретиками. А нас с вами, господа, надо думать, ждет награда за поимку главарей.

— Да здравствует король! Да здравствует месса! Смерть еретикам! — завопили горожане.

— Кстати, назовите свои имена, чтобы король знал, кого благодарить за столь рьяное содействие в поимке вождей гугенотов.

Католики тут же охотно сообщили ему имена. Но тогда они еще не знали, что, вопреки ожиданиям, будут подвергнуты публичному наказанию плетьми, а некоторые из них будут в назидание остальным повешены. Такое решение вынесет бальи города, услышав из уст Лесдигьера и Монтескье рассказ о том, как «помогли» им именитые отцы и какой они сами получили нагоняй в связи с этим.

Дело в том, что трое посыльных, отправленных католиками в отряд Монтескье, так никогда туда и не добрались. Их опередили люди Лесдигьера, догадавшиеся еще на месте, но выразительному взгляду своего начальника, что надо делать; выстрелами в упор они уложили всех троих. Прождав довольно долгое время, католики забеспокоились и послали еще троих верховых, но и тех постигла та же участь. Наконец Лесдигьер, рассвирепев и обрушив град проклятий на головы вмиг присмиревших католиков, отправил своих солдат. Те вернулись обратно вместе с отрядом Монтескье только на другой день и между прочим сообщили, что видели на дороге шестерых посыльных мертвыми и нисколько не сомневаются, что это дело рук еретиков. Отцы города, узнав новость, попадали перед Лесдигьером на колени, умоляя о пощаде, ибо он пообещал массу неприятностей на их головы, если не удастся догнать войско протестантов.

Люди Лесдигьера, посланные им накануне, тем временем уже мчались к Таванну, а оба капитана во главе своих солдат бросились в погоню за беглецами. Но у берегов Луары выяснилось, что войско Конде переправилось значительно севернее моста Ла-Шарите, как и было договорено с Лесдигьером. Тут как на грех прошел ливень, и Луара поднялась. Теперь о броде нечего было и думать, кроме того, местные католики предупредили, что армия гугенотов насчитывает уже примерно около трех тысяч человек за счет беженцев, стекающихся к ним со всех концов вместе со своим скарбом, женщинами и детьми, которые размещались на повозках.

— Что будем делать? — спросил Лесдигьер.

Монтескье размышлял. Ему не хотелось бросаться в погоню за гугенотами, втрое превосходящего его численностью. И он сказал то, на что и рассчитывал Лесдигьер:

— Мы будем ждать подхода Таванна. Чего ради, в самом деле, подставлять под удар собственную голову, если можно подставить голову другого? Он маршал, ему и решать.

И они стали ждать на берегу Луары подхода основных сил. Когда Таванн подошел и они все вместе бросились в погоню, оказалось, что уже не войско, а целая армия протестантов во главе с Конде и Колиньи подходит к Сен-Максану. И когда Таванн остановился у ворот Ла Рошели, его встретили таким ураганным огнем из пушек, что он, потеряв за два часа чуть ли не треть своего войска, вынужден был отступить под стены Ниора. Однако вместо открытых ворот со стен замка раздался залп, что вынудило войско католиков укрыться в лесу. Ночью защитники замка сделали вылазку и перебили еще около трехсот человек, после чего Таванн, благоразумно обойдя армию Ларошфуко, с которой тот двигался на помощь Конде, устремился в Париж, чтобы просить короля о помощи иностранными наемниками: итальянцами, немцами и швейцарцами.

На этом Конде закончил рассказ, Жанна попросила адмирала высказать свое мнение по поводу предстоящих действий.