Екатерина Великая

Кючук-Кайнарджийский договор при безусловной выгоде для России все же не решил проблему безопасности южных границ. Каждая попытка правительства реализовать полученные по договору права еще туже затягивала узел противоречий между Россией и Турцией. От «злой» воли Екатерины и Потемкина уже не зависели процессы, пробужденные в Крыму самим фактом его отделения от Оттоманской Порты. Петербург мог лишь более или менее оперативно реагировать на развивающиеся на полуострове события.

С 1776 года Потемкин вплотную занялся осуществлением разработанной им «новой восточной системы», которая должна была позволить России в полной мере воспользоваться результатами мирного договора. В начале 1777 года петербургский кабинет был взбудоражен известием об убийстве русских промышленников, доставлявших провиант в крепости Керчь и Еникале. Это событие послужило прологом кровавого возмущения сторонников хана Девлет-Гирея, преследовавших цель возвращения Крыма под протекторат Порты. Черные времена переживали христианские общины греков и армян, а также сторонники «русской» партии в Крыму. Ее глава, наследник престола Шагин-Гирей потребовал немедленной вооруженной помощи от Петербурга. В свою очередь, Девлет-Гирей ожидал прибытия турецкого флота. Угроза нового военного столкновения между Россией и Турцией повисла в воздухе.

Только очень быстрые действия могли спасти положение. Князь А. А. Прозоровский со своим корпусом занял Перекоп, а сменивший его А. В. Суворов, присланный в Крым по приказу Потемкина, одним маневром конницы рассеял сторонников Девлет-Гирея. Русские войска встретили в Карасубазаре Шагин-Гирея, который 29 марта был избран бахчисарайским диваном (советом вельмож) на ханский престол. «Курьер от Прозоровского приехал. Хан выбран», — писала Екатерина Потемкину в начале апреля 1777 года. Турецкий флот потерял официальный повод для высадки своих десантов, так как новый хан провозгласил себя союзником России, а русская армия приобрела законные основания для присутствия в Крыму.

Осенью 1777 года положение в Крыму вновь осложнилось. 5 октября взбунтовалась личная гвардия Шагин-Гирея, выступившая против реформ нового хана, направленных на европеизацию страны ^[1109]. К повстанцам примкнуло множество недовольных. Порта вновь готовилась выслать флот к берегам Крыма, а Россия — ввести на полуостров войска. Возникла угроза очередного столкновения между Константинополем и Петербургом.

С декабря 1777 года в Ахтиярской гавани находился большой отряд турецких кораблей, готовый высадить десанты ^[1110]. Для русской стороны встал вопрос о заведении собственных верфей на так называемом Днепровском лимане. «Надлежит сделать на Лимане редут, в котором бы уместились адмиралтейские верфи и прочее, по примеру здешнего адмиралтейства, и назвать сие Херсоном, — писала императрица Потемкину, — тамошний Кронштадт естественный есть Очаков» ^[1111].

Место, избранное светлейшим князем для строительства Херсона, имело ряд преимуществ, связанных с непосредственной близостью каменоломни и возможностью доставлять лес, железо и провиант прямо по Днепру ^[1112]. Через два года в Херсон уже приходили крупные корабли и отправлялись назад с тяжелыми грузами. Известный баснописец И. И. Хемницер, проезжая в 1782 году в Константинополь, писал 8 июля своему другу архитектору Н. А. Львову: «Ну, братец, Херсон, подлинно, чудо. Представить нельзя, чтоб в три года столько сделать можно было. Представь себе совершенную степь, где ни прутика — не только дому, сыскать можно было. Теперь — крепость, и крепость важная, такая, например, какие из лучших мы в Нидерландах видели. Строение в ней по большей части все сделано из тесаного камня, какой, например, парижский» ^[1113].

Во время мятежа 1777 года христианские общины греков и армян поддержали русские войска, и теперь при каждом новом возмущении звучали призывы фанатиков вырезать христиан. Поэтому Потемкин решил предпринять крайне сложную операцию — вывезти из Крыма христианские семьи и поселить их в своем наместничестве в Новороссии. Сделать это было нелегко, так как и христиане боялись покидать насиженные места, и хан Шагин-Гирей поначалу не соглашался отпустить иноверцев в «землю обетованную» — ведь налоги с христиан давали большие поступления в казну. Но Потемкин напомнил ему, на чьих штыках держится власть в Крыму, и хану пришлось сдаться ^[1114].

В мае 1781 года был подписан русско-австрийский союз, позволивший Екатерине заручиться благожелательным нейтралитетом империи Габсбургов на случай решительных действий в восточном вопросе. Это было своевременное событие, потому что новая критическая ситуация в Крыму не заставила себя ждать. Спустя год, в мае 1782-го, турецкая партия избрала ханом брата Шагин-Гирея, Батыр-Гирея, и обратилась к Порте за помощью. Низложенный хан бежал на русском корабле из Кафы в Керчь ^[1115].