Екатерина Великая

Вопрос престолонаследия — и на какое-то время жизнь Екатерины — повисли на волоске, но Петр и Сергей избегали видеться с ней, да и визит императрицы оказался единственным. В московских церквах совершались богослужения, у алтарей зажигались свечи, но когда опасность миновала и великая княгиня выздоровела, о ней тут же забыли.

«В течение шести недель моего вынужденного отдыха, — писала Екатерина в своих мемуарах, — я умирала от скуки. У меня была только Мария, но она приходила редко, и маленькая калмычка, которую я полюбила, потому что она была очень приветлива и дружелюбна. От скуки я часто плакала». Дни были невыносимо жаркие, а бессонные ночи полны тревожных и горьких раздумий. Испытывая почти постоянно боль и терзаясь душевно, Екатерина жаждала внимания, освобождения от накопившегося внутреннего напряжения. Ей нужен был какой-то толчок, чтобы жить дальше. Ее, видимо, тяготил разрыв с матерью, которая после смерти Христиана Августа переехала на жительство в Париж. Екатерине запретили переписываться с Иоганной. Но изредка ей удавалось найти путешественника, который соглашался под большим секретом отвезти письмо в Париж. Точно так же какой-нибудь гость с Запада иногда доставлял великой княгине ответную весточку. Годом раньше, то есть в 1752 году, Иоганна ухитрилась прислать дочери несколько отрезов роскошной ткани из Парижа, но Мария тут же их отобрала и отдала императрице. А Екатерина от бессильного гнева чуть не потеряла дар речи.

К осени 1753 года ее здоровье было уже вполне сносным, чего нельзя было сказать о настроении. Дважды ей не удалось доносить ребенка до конца. Это нанесло большой ущерб ее организму и лишило душевного равновесия. Она позволила легкомысленному Сергею играть с ее чувствами, доверилась ему, а затем убедилась в его ненадежности, переменчивости, холодности. Игра в придворную любовь принесла горькое разочарование, ранила ее в самое сердце, больно задела ее самолюбие. И все же Екатерина продолжала эту игру, потому что у нее не было выбора. Требовался наследник, и обстоятельства сложились так, что отцом его мог стать только Сергей.

Однажды промозглым ноябрьским днем Екатерина сидела в салоне Чоглоковой в Головинском дворце. Вдруг в коридоре раздались крики. В комнату влетели Сергей и Лев Нарышкин, крича, что загорелся флигель.

Екатерина вскочила и побежала в свои покои, откуда слуги уже выносили все, что можно было вынести. Густой удушливый дым быстро заполнял коридоры и передние. Уже горела балюстрада главной лестницы рядом с апартаментами Екатерины. Огонь наступал, врываясь в одну комнату за другой. Сухое дерево становилось его легкой добычей. От ужасного жара начинала коробиться одежда и потрескивали волосы. На глазах Екатерины тысячи черных крыс и серых мышей, соблюдая стройный порядок, двигались по лестнице в спасительную прохладу двора. Ступая среди крыс и мышей, Мария Чоглокова и Екатерина пробрались к выходу и, выбежав из дворца, укрылись в карете, принадлежавшей испанцу — учителю пения. Оттуда они наблюдали за грандиозным пожаром.

Вот уже несколько дней подряд лил дождь, и площадь перед дворцом по щиколотку покрылась жидкой грязью. Надсадно кашлявшие слуги, сгибаясь под тяжестью чемоданов, сундуков, корзин, кроватей и ворохов постельного белья, вываливались на открытый воздух и бросали свои ноши прямо в грязь, радуясь избавлению от смертельной опасности. Екатерина увидела, как ее лакеи вынесли одежду, драгоценности, выволокли несколько столов. Ее беспокоила судьба книг. Вот уже два года она перечитывала словарь Бейля. Это был памятник пренебрежительного отношения к религии и полный остроумного, даже местами циничного, скептицизма, написанный в самом конце предыдущего столетия. Она вкушала наслаждение от каждой статьи, точно так же, как когда-то наслаждалась рационализмом Бабетты Кардель, от которого ее обдавало приятным внутренним холодком сладкого и запретного. У нее было четыре тома этого словаря, и она страшилась потерять их в огне. Какова же была ее радость, когда слуги принесли ей любимые книги целыми и невредимыми.

Многое удалось спасти, но еще больше было потеряно: картины, гобелены, ковры, бесценная посуда, инкрустированная мебель из дерева и мрамора, платья, усыпанные драгоценными камнями, и бессчетное количество другой одежды и украшений. Лакеи Петра вынесли несколько сундуков с его мундирами и чемоданы с игрушечными солдатиками. Множество буфетов, набитых пустыми бутылками из-под вина и ликеров, были свалены в одно место и мокли под дождем с приотворенными дверцами, разоблачая пагубное пристрастие великого князя.

Пламя бушевало три часа, вскидывая свои языки высоко в небо. Императрица находилась в другом дворце и, получив известие о пожаре, поспешила приехать, чтобы собственными глазами наблюдать за тщетными попытками потушить огонь.