Екатерина Великая. Греческий прожект

– Мне кажется сие особенно замечательно, Ваше Величество! Те дворяне, кои относятся к шестому классу, благодаря знатности и древности рода могут, конечно, почивать на лаврах. Но то, что вы уравниваете другие классы с ними, показывая, что приобретенные отличия предпочтительнее старинного титула, думаю, весьма важно!

Императрица благосклонно улыбнулась:

– Вы, граф, правильно заметили: сие – весьма важно. Надеюсь, что все это понимают.

Государыня обернулась к графу Людвигу фон Кобенцелю.

– А что вы скажете касательно грамоты, граф?

Кобенцель вмиг весь собрался, лицо запылало, длинный его нос, казалось, еще более вытянулся, маленькие глаза зажглись, и он пламенно воскликнул:

– О, Ваше Императорское Величество, я нахожу очень полезным и то, что теперь дворянам предоставлено право заводить фабрики, заводы, всякие предприятия! И они могут собираться для совещаний и подавать прошения своей монархине!

Екатерина Алексеевна, взглянув ему прямо в глаза, засмеялась: – Вы поняли меня совершенно верно! Дай Бог, и мои подданные, такожде страстно восприимут мои указы на сей счет. Ведь раньше сия прерогатива принадлежала купцам, да помещикам. Токмо они занимались фабриками и другими промыслами. Но ведь и среди дворян есть оборотистые люди, не так ли?

Она весело окинула всех взглядом и загадочно, понизив голос, сказала:

– А ведомо ли вам, господа, что вскорости я намереваюсь проехаться по нашей обширной территории, с Балтийского до Каспийского морей?

Сегюр восторженно смотрел на императрицу.

– Так далеко, Ваше Величество? Сие займет много времени. Стало быть, – заметил он с грустью, – мы долго не будем иметь возможность видеть вас?

Екатерина, видя его опечаленным, пообещала:

– Чтобы рассеять вашу грусть, коя вам совсем не идет к лицу, граф Луи, я приглашаю вас и графа Кобенцеля сопровождать меня. Кстати, господа, – она со значением взглянула на них, – немногие лица удостоятся чести следовать за мной в такое дальнее путешествие.

Де Сегюр поклонился чуть ли не до самой земли. Разогнувшись, незаметно глянув на близко находившихся придворных, он заметил, с какой завистью они смотрели в его сторону. Императрица благосклонно кивнула ему, и в продолжение последующей беседы неизменно выказывала ему свое благоволение. Перед самым уходом она пригласила его посетить Царскосельский дворец.

* * *

Весна пришла как-то незаметно. Екатерина ее не ждала. Вдруг она ощутила сей легкий ветерок, принесший приятный свежий запах, на столе ее появились первые полевые цветы. Она смотрела из-за портьер на чистое голубое небо, на радующие глаза, первые зеленые листочки на деревьях. Сердце сжималось оттого, что нет рядом Сашеньки, с которым бы они вместе любовались красотой природы. И какие слова бы он, при этом, говорил, и как бы обнимал ее… Теперь ее обнимает другой человек, коий и принес сии пахучие цветы.

Находясь вместе с Ермоловым уже более двух недель в Царском Селе, Екатерина вдруг обнаружила, что нынешний день она совершенно свободна от аудиенций, встреч и расставаний. Порадовавшись оному, она решила заняться своими записками и собственным сочинением, вернее пиесой, кою непременно должны будут поставить на сцене до конца лета. Пусть посмотрят, что она может писать не хуже Сумарокова, Фон Визина и Княжнина. Жаль, что не сможет превзойти Лафонтена: таковых талантов у нее все же не найдется. Екатерина, вздохнув, макнула перо в чернильницу. Но, вдруг, дверь тихонько приоткрылась и оттуда скромно выглянула Перекусихина.

Екатерина улыбнулась ей, ласково испросила:

– Что тебе, голубушка, Мария Саввишна?

Та вошла, поклонилась, сказала просительным голосом:

– Простите, государыня-матушка, за учиненное беспокойство. Прибыл граф Сегюр, просится вас увидеть.

«Вот и пописала!» – удрученно подумала про себя императрица.

– Прикажи, пусть войдет.

Сияющий граф Сегюр тут же вошел, поклонившись, подошел к руке. Пока он усаживался, Екатерина, в который раз, оценивающе оглядывала его: одет с иголочки по последней французской моде, манеры аристократа – немудрено: отец фельдмаршал из старинного аристократического рода. Красивые черты лица, на котором выделялись блестящие черные бархатные глаза так, что казалось, они жили своей собственной жизнью: настолько они были живыми и выразительными, выказывая быстрый ум и жизнелюбие своего хозяина. Раздвоенный подбородок делал выражение его лица особливо мужественным.

Екатерина встретила его вместе с Александром Ермоловым. – Каково, граф, ваше первое впечатление о нашем Царском Селе? – испросила она, глядя в его серьезные и, вместе с тем, завораживающие глаза.

– Самое благоприятное, Ваше Императорское Величество! – почтительно склонил голову де Сегюр. – Кругом чувствуется русское величие и красота.

Екатерина удовлетворенно кивнула: