Екатерина Великая. Портрет женщины

Не зная об этом договоре, польские консервативные лидеры попросили Екатерину заверить их, что она будет защищать территориальную целостность их страны. Но было уже слишком поздно. В начале апреля 1793 года манифесты России и Пруссии объявили о том, что произошел новый раздел. Пытаясь придать своим действиям видимость закона, Екатерина и Фридрих Вильгельм заставили Станислава покинуть Варшаву и приехать в Гродно, центр проигравшей консервативной конфедерации, там он должен был возглавить заседание Сейма, который пришел бы к «пониманию с разделяющими сторонами». Чтобы помочь Сейму принять такое решение, русский посол заявил, что «солдаты Ее Императорского Величества займут земли любого из членов Сейма, который выступит против воли народа». В июле члены Сейма с неохотой одобрили договор с Россией о новом разделе, однако, испытывая еще более сильную ненависть к Пруссии, они отказались ратифицировать передачу своих территорий стране, которая их предала. Здание Сейма в Гродно было окружено русскими войсками, и депутатов предупредили, что никому не позволят покидать его, пока договор не будет одобрен. Заседание продолжилось ночью. Сначала депутаты кричали и отказывались садиться, затем внезапно все замолчали и неподвижно замерли на своих местах. В 4 утра маршал Сейма трижды спросил: «Сейм наделяет делегатов полномочиями подписать договор?» Ни один из депутатов не ответил. После этого маршал объявил: «Молчание означает согласие». Таким образом, договор о разделе был одобрен польским Сеймом.

В результате договор с Россией превратил лишенную ряда территорий Польшу в протекторат, или, как с горечью сказал один из польских депутатов, в «провинцию России». Внутренняя и внешняя политика должна была согласовываться с Россией; назначения в правительстве одобрялись в Санкт-Петербурге; польская армия сократилась до пятнадцати тысяч человек. Станислав остался на троне. Политически бессильный, ненужный и жалкий, он вернулся в свой дворец в Варшаве, ненавидимый своими подданными.

Новая доля, полученная Россией, была значительной: Российской империи переходило восемьдесят девять тысяч квадратных милей на востоке Польши, включая оставшуюся часть Белоруссии с Минском; а также еще один значительный кусок Литвы, включая Вильнюс, и оставшуюся часть польской Украины. Население Российской империи выросло на три миллиона человек. Пруссия взяла себе двадцать три квадратные мили, наконец присоединив давно желанный регион в Данциге и Торне, а также часть Западной Польши, ее население выросло на один миллион человек. Австрия в этот раз ничего не получила, однако Франциску II было обещано, что Пруссия останется активным союзником Австрии в войне против Франции. Территория Польши сократилась на две трети от своих прежних размеров, а численность населения уменьшилась на четыре миллиона. Когда договор был подписан, Екатерина сказала себе, что она не только дала отпор революционной заразе, принесенной из Франции, но и вернула земли, которые принадлежали великому Киевскому княжеству в шестнадцатом веке, «земли, все еще населенные людьми русской веры и национальности».

К весне 1794 года, когда Робеспьер еще стоял во главе Франции, многие поляки решили, что с дальнейшим расчленением страны и унижением конституционных прав нельзя более мириться. В марте, когда было предпринято разоружение польской армии, нация поднялась. Тадеуш Костюшко, польский офицер, учившийся в Париже и сражавшийся вместе с Вашингтоном и Лафайетом во время американской войны за независимость, неожиданно появился в Кракове и возглавил польское восстание. 24 марта с четырьмя тысячами солдат и двумя тысячами крестьян, вооруженных косами, он разбил русское войско из семи тысяч солдат под Краковом. Восстание разрасталось так быстро, что когда оно достигло Варшавы, русский гарнизон из семи тысяч человек был захвачен врасплох. Три тысячи русских солдат были убиты или взяты в плен; тела убитых раздевали и протаскивали по городу. Фридрих Вильгельм Прусский был объявлен предателем, а портрет Екатерины, взятый из русского посольства, был разорван на куски.