Екатерина Великая. Портрет женщины

Смешанные чувства Иоганны по отношению к дочери, ставшей центральной фигурой на этой великолепной церемонии, должны были смягчиться, поскольку Елизавета постаралась проявить милость к презираемой ею женщине. В соборе она не позволила Иоганне встать перед ней на колени, заявив: «У нас одинаковое положение, и мы возносим одну и ту же молитву». Но по завершении службы, когда загремели пушки, зазвонили колокола, а придворные отправились в Грановитую палату на праздничный пир, Иоганна осознала всю глубину постигшего ее несчастья. По своему статусу мать невесты не могла сидеть за одним столом с императрицей, великим князем и новоиспеченной великой княгиней. Когда Иоганне это объяснили, она запротестовала, объявив, что не может сидеть с обычными придворными дамами. Церемониймейстер не знал, что делать, а Екатерина молча переживала за мать. Елизавета опять пришла в ярость из-за поведения неблагодарной, вероломной гостьи и приказала разделить столы и выделить Иоганне место в алькове, откуда она могла наблюдать за празднеством.

Тем вечером в Грановитой палате устроили бал. Зал был сконструирован так, что единственная центральная колонна, занимавшая почти четверть помещения, поддерживала высокий потолок. «В этом месте, – вспоминала Екатерина, – можно было задохнуться от жары и толчеи». Когда же они направились в свои покои, в действие вошли новые правила. Екатерина теперь стала Ее Императорским Высочеством, великой княгиней и будущей женой наследника престола, поэтому Иоганна должна была следовать позади дочери. Екатерина пыталась избежать этого, и Иоганна с одобрением отозвалась о ее поступке. «Моя дочь вела себя очень скромно, несмотря на свое новое положение, – писала она мужу. – Она всякий раз краснела, когда ей приходилось идти впереди меня».

Елизавета по-прежнему была щедра. «Не проходило и дня, чтобы я не получала подарка от императрицы, – вспоминала позднее Екатерина. – Серебро и драгоценные камни, наряды и самые невероятные подарки, стоившие по меньшей мере от десяти до пятнадцати тысяч рублей». Вскоре после этого императрица назначила Екатерине содержание в тридцать тысяч рублей на личные расходы. Екатерина, у которой никогда не было денег на карманные расходы, пришла в ужас от такой суммы. Она немедленно отослала деньги отцу, чтобы помочь с образованием и лечением своего младшего брата. «Я знаю, что Ваше Высочество отправили моего брата в Гамбург и это стоило вам больших расходов, – писала она Христиану Августу. – Я умоляю Ваше Высочество оставлять моего брата там сколько понадобится для восстановления его здоровья. Все расходы я возьму на себя».

Елизавета также выделила для юной великой княгини маленький двор, включая молодых камергеров и фрейлин. У Петра уже были придворные, в покоях великого князя и великой княгини молодые люди играли в жмурки и другие игры, танцевали и веселились. Иногда они даже снимали крышку с клавесина, клали ее на подушку и катались по полу, как на санках. Участвуя в этих шалостях, Екатерина пыталась развлекать своего будущего мужа. Петр был дружелюбен к своей подруге по играм, которая во всем ему потакала. Он был достаточно умен и понимал, что его нежное отношение к невесте доставит удовольствие императрице. Даже Брюммер, наблюдавший за ними, решил, что Екатерина поможет усмирить его бунтарский нрав, и просил использовать ее влияние, «чтобы исправить и образумить своего великого князя». Она отказалась: «Я сказала ему, что это для меня невозможно, поскольку этим я только стану ему столь же ненавистна, как уже были ненавистны все его приближенные». Она понимала, что имеет некоторое влияние на Петра, и должна была противостоять всем, кто пытался его «исправить». Обратившись к ней за дружбой, он не должен был найти в ее лице очередного соглядатая.

Иоганна все больше отдалялась от Екатерины. Теперь, когда ей хотелось увидеться с дочерью, она должна была докладывать о своем визите. Не желая этого делать, она держалась в стороне, заявляя, что окружавшие Екатерину молодые придворные были слишком дикими и шумными. Между тем и сама Иоганна обзавелась новыми знакомствами. Она присоединилась к кругу людей, о которых неодобрительно отзывалась императрица и большая часть придворных. Вскоре она особенно сблизилась с камергером графом Иваном Бецким, что стало причиной для многочисленных сплетен. Их часто видели вместе, начали поговаривать об их любовной связи и даже ходили слухи, что тридцатидвухлетняя принцесса Ангальт-Цербстская забеременела.

10 Паломничество и бал с переодеванием