Екатерина Великая. Портрет женщины

Однако поведением императрицы руководила не только личная заинтересованность. Прибыв в Хотилово, она села у постели больного и заявила, что сама будет ухаживать за племянником. Елизавета оставалась у постели Петра в течение шести недель, иногда она ложилась в постель, даже не снимая платья. Императрица, которая прежде заботилась исключительно о сохранении своей красоты, теперь взяла на себя обязанности сиделки. Не обращая внимания на риск самой заразиться оспой и быть изуродованной этой болезнью, она склонялась над постелью, в которой лежал племянник. Это был тот самый невостребованный материнский инстинкт, который побуждал ее дежурить у постели Екатерины, когда маленькая немецкая принцесса заболела пневмонией. Пока Петр спал, она отправила курьера передать письмо единственному человеку, который, по мнению императрицы, разделял ее любовь и ее опасения.

В Санкт-Петербурге Екатерина с нетерпением ждала вестей. Сможет ли великий князь, только что перенесший корь, оправиться от оспы? Тревога Екатерины была искренней: хотя она находила Петра несколько инфантильным, а поведение великого князя часто раздражало ее, она испытывала симпатию к своему жениху. Но было в ее тревоге и нечто еще – она переживала за свое собственное будущее. Если Петр умрет, ее жизнь изменится. Ее положение при дворе, почести, которые ей оказывались, были обусловлены лишь тем, что все видели в ней жену будущего царя. Уже в Санкт-Петербурге некоторые придворные, предвидя скорую смерть великого князя, отвернулись от нее. Не имея возможности что-либо предпринять, она написала полное почтения и нежности письмо Елизавете, справляясь о здоровье Петра. Черновик письма составил для нее по-русски ее учитель, после чего она переписала его своей рукой. Елизавета, которая, возможно, не знала об этом, была тронута.

Между тем Иоганна продолжала создавать новые проблемы. Императрица выделила Екатерине в Зимнем дворце покои из четырех комнат, эти комнаты были отделаны аналогично покоям ее матери. Комнаты Иоганны были такого же размера и точно так же обставлены, мебель обита той же голубой и красной материей; единственное различие заключалось в том, что покои Екатерины находились справа от лестницы, а Иоганны – слева. Тем не менее, узнав об этом, Иоганна начала жаловаться. Она сказала, что покои ее дочери обставлены богаче, чем ее собственные. И почему Екатерина должна жить отдельно от нее? Ее об этом не спрашивали, но она такого не одобрила бы. Когда Екатерина сказала матери, что существовало распоряжение выделить ей отдельные покои и императрица специально отвела ей эти комнаты, не желая, чтобы Екатерина жила вместе с матерью, негодование Иоганны лишь усилилось. Она восприняла это решение как своего рода критику ее поведения при дворе, а также того влияния, которое она оказывала на дочь. Не в силах выплеснуть свой гнев на Елизавету, Иоганна обрушила его на Екатерину. Она постоянно бранилась, и «я с каждым днем видела, как она все больше сердится на меня, что она почти со всеми в ссоре и перестала появляться к столу за обедом и ужином, а велела подавать себе в комнаты», – вспоминала Екатерина, хотя подобное разделение «нравилось мне тоже, поскольку я была очень стеснена у матери в комнатах, а касательно интимного кружка, который она себе образовала, так он мне нравился тем менее, что было ясно как божий день, что эта компания никому не была по душе».

Возможность жить отдельно от матери и избегать общества ее друзей означало, что в жизни Иоганны существовали сферы, о которых ее дочери было мало известно. Природа и продолжительность отношений Иоганны с графом Бецким оказались одним из таких моментов. Екатерина знала, что ее мать без ума от Бецкого и постоянно виделась с ним, а также, что многие при дворе, включая императрицу, считали, будто их отношения стали слишком уж близкими. Ходили даже слухи, что Иоганна забеременела от Бецкого. Екатерина ничего не говорила об этом в своих «Мемуарах». Но она рассказала одну историю.

Однажды утром немецкий камергер Иоганны вбежал в комнату Екатерины и сказал, что ее мать упала в обморок. Екатерина поспешила в комнату Иоганны и обнаружила ее бледной, но в сознании, лежащей на матрасе на полу. Екатерина спросила, что случилось. Иоганна объяснила: она попросила пустить ей кровь, но хирург оказался нерасторопным, он «промахнулся четыре раза и на обеих руках, и на обеих ногах, и что она упала в обморок». Екатерина знала, Иоганна боялась кровопускания и активно препятствовала этому лечению, когда дочь болела пневмонией, поэтому не понимала, почему ее мать сейчас хотела пустить себе кровь и чем она больна. У Иоганны началась истерика, она отказалась отвечать на дальнейшие вопросы и сорвалась в крик. Она обвинила свою дочь в том, что ту совсем не заботило ее состояние, и «велела мне уйти».