Екатерина Великая (Том 1)

– Такого не было и быть не могло, – почти крикнула Маргарита Сергеевна и ближе нагнулась к бумаге, которую особенно торжественно развёртывал перед нею поляк.

– Очень прошу смотреть и следить за мною, – сказал спокойно и уверенно поляк и, не отрывая руки от длинных листов пергамента, исписанных по-французски чёткою писарскою рукою, он стал читать, указывая пальцем то один, то другой пункт завещания. – «Elisabeth Petrowna, ma fille, me sucedera et gouvernera avec le meme pouvoir absolu, que j'at gouverne la Russie , et a Elle succederont ses enfants, si elle meurt sans lassier d'enfants, les descendants de Pierre. Duc de Holsten, lui succederont.

– Pendant la minorite de ma fille, Elisabeth, le Due Pierre de Holstein, gouvernera la Russie avec le meme pouvour…»[153]

– Сей тестамент подложный, – с гневом сказала Маргарита Сергеевна и отодвинулась от стола.

– Очень хотел бы знать, на чём пани опирает своё твердзонье, что этот документ фальшивый есть…

– У Государыни Елизаветы Петровны не было никакой дочери!.. У неё вообще никаких детей не было! Об этом она неоднократно высказывала сожаление.

– Это пани ведомо?.. На пэвно ведомо?..

– Да, совершенно точно, – сухо и нетерпеливо сказала Маргарита Сергеевна.

– Прошу ласкаве читать дак… Видит пани: «Princesse Elisabeth… Grand Duchesse de Russui… Elisabeth, ma fill… Elisabeth Seconde… Elisabeth, ma fille unique», – водя пальцем по бумаге и отыскивая соответствующие места, где была прямо названа наследница престола, говорил поляк.

– Всё это неправда!.. Неправда!.. Выдумка злонамеренных людей. Боже мой!.. Если бы у Государыни Елизаветы Петровны были дети, да разве таила бы она их?.. При её-то свободе, при широте взглядов, а более того, при её страстной и нежной любви к детям, разве не держала бы она тех детей при себе, не нянчилась бы с ними, ни тетюшкалась бы с ними, не носилась, как носилась с внуком своим Великим Князем Павлом Петровичем?.. Да и от кого у неё могли быть дети?.. Где же эта наследница престола Елизавета Петровна?.. Вторая Елизавета? Я слыхала, точно Алексей Петрович Бестужев, в бытность свою в Киле, подлинно открыл в архиве Голштинского герцога «тестамент Императрицы Екатерины I»… В бытность мою в Петербурге мне Воронцов о том тестаменте говорил неоднократно. Там в восьмом артикуле сказано было… Память у меня точная, да и важность артикула огромадная, так я его дословно и посейчас помню. Там писано по-русски, как и вообще русские тестаменты пишутся: «Ежели великий князь, – то есть Пётр II, – без наследников преставится, то имеет по нём Цесаревна Анна со своими десцендентами[154], по ней Цесаревна Елизавета и ея десценденты, а потом Великая Княжна, то есть Наталия Алексеевна, и ея десценденты наследовать, однако ж мужеска полу наследники перед женским предпочтены быть имеют. Однако ж никто никогда российским престолом владеть не может, который не греческого закона или кто уже другую корону имеет…» Как изволите видеть, всё так, да не так, как в странных ваших документах написано.

– Видела, пани, как ясно, пэвне и докладне пишет в своём тестаменте Императрица Елизавета Петровна… «Княжна Елизавета… Великая Княжна… Елизавета, моя дочь… Елизавета Вторая… Елизавета, моя единственная дочь… Елизавета Петровна…»

– Кто же это такая, позвольте спросить?.. – воскликнула совсем уж громко Маргарита Сергеевна и встала из-за стола.

Поляк тщательно сложил бумаги, уложил их в портфель и, вставая против Ранцевой и низко ей кланяясь, сказал с силою:

– Чи ж бы пани не знала?.. Чи ж бы не домыслилась?.. Одна из ей выхованэк есть ксенжничка Елизавета Петровна Тараканова, дось храбьего Разумовского и Цесажовей Елизаветы Пиотровны, – о то, о ким есть мова в тестаменте.

Кровь ударила в утомлённое, бледное лицо Маргариты Сергеевны.

– Ах!.. Вот оно что!.. Не первый раз слышу… Но почему она тогда в тестаменте названа Елизаветой Петровной?.. Разумовского звали Алексеем… Алексеем Григорьевичем… И он был православный. Его дочери, буде таковая у него была бы, надлежало бы быть Елизаветой Алексеевной… – Маргарите Сергеевне показалось, что поляк как будто смутился, но он сейчас же нашёлся:

– То могла быть помылка… Ошибка переписчика… То не есть важно.

– Нет, сударь, – с громадным достоинством и силою сказала Маргарита Сергеевна. – Мало вы меня знали, что так прямо и явились ко мне со своими льстивыми словами и лживыми документами. Это что же?.. Заговор?.. Заговор против Государыни Императрицы?.. Тут есть резидент российский, и я завтра же пойду к нему и скажу ему всё… Всё!.. Я буду искать защиты от злостных происков иностранной державы против нашей Государыни… И я найду защиту и правду там, а не у вас, в ваших фальшивых документах…

– Как пани себе желает, – низко кланяясь, сказал поляк.