Екатерина Великая

Главной сферой деятельности, в которой талант Николая Ивановича раскрылся в полной силе, было издательское дело. Представление о грандиозных масштабах издательской деятельности Новикова дают приведенные Г. Макогоненко цифры: за десятилетие (1781–1790) в России было издано 2685 книг, из коих на долю Новикова приходилось 748 или 28 %[284]. Среди издаваемых им сочинений были русские и переводные; они охватывали самые разнообразные отрасли культуры — здесь были художественные произведения, труды по экономике и географии, народные песни и особенно сочинения по истории. «Будучи рожден и воспитан в недрах отечества, — писал о себе Новиков, — обязан оному за сие служить посильными своими трудами и любить оное, как я и люблю его по врожденному чувствованию и почтению ко древним всяким добродетелям, украшавшим наших праотцев и кои некоторых из наших соотечественников еще и ныне осиявают» (журнал Новикова «Кошелек». М., 1771). Руководствуясь этой задачей, Новиков опубликовал «Древнюю Российскую Вивлиофику» — собрание источников, в первом издании состоявшее из десяти томов, а во втором — из двадцати. Им же были напечатаны исторические сочинения: 12-томные «Деяния императора Петра Великого» И. И. Голикова, труды Феофана Прокоповича, Миллера и других.

Вклад Новикова в распространение знаний признавали как современники, так и потомки. С. Н. Глинка писал: «Умный, деятельный, предприимчивый Николай Иванович Новиков, далеко опередивший свой век… двигал вслед за собою общество и приучал мыслить»[285].

Столь же высокую оценку просветительской деятельности Новикова дал В. О. Ключевский: «Новиков, создавший в Москве настоящий центр русского просвещения, способствовал этому важному историческому процессу (формированию в России общественности. — Н. П.), как способствовал росту самосознания широких кругов людей, никогда до того не державших книги в руках, которым он привил любовь к наукам, к знанию, к политике, страсть к настоящему систематическому чтению».

Если преследование Радищева непосредственно связано с событиями во Франции, то прямая связь между революцией и карательными мерами императрицы по отношению к Новикову отсутствует. Истоки недоброжелательства императрицы к Новикову, человеку, по ее же оценке, умному и одновременно опасному, надо, видимо, искать в тех годах, когда редактор «Трутня» и «Живописца» вступил в отважную полемику с издаваемой Екатериной «Всякой всячиной». Отсутствие веских аргументов в полемике с Новиковым Екатерина восполнила личной к нему враждебностью. Пастор Виганд, занимавший кафедру истории в Московском университете, отметил в «Записках»: «Императрица Новикова лично ненавидела»[286].

Императрица ждала лишь удобного случая отлучить Новикова от издательской деятельности и лишить его возможности распространять в обществе идеи Просвещения, становившиеся с конца 80-х годов XVIII века для нее чуждыми. Еще в 1785 году, то есть во времена расцвета издательской деятельности Новикова в арендованной им на 10 лет типографии Московского университета, Екатерина писала московскому главнокомандующему Брюсу, что у Новикова «выходят многие странные книги» и поручила архиепископу Платону выяснить, «не скрывается ли у них умствований, не сходных с простыми и чистыми правилами веры нашей православной и гражданской должности». Ничего предосудительного с точки зрения веры и интересов государства в печатаемых Новиковым книгах обнаружено не было.

Следующий этап в преследовании Новикова связан с его принадлежностью к масонам. В обеих столицах расплодилось великое множество масонских кружков (лож). Члены лож ставили перед собой цель нравственного усовершенствования, внедрения мысли о равенстве всех людей. Внешне прием в члены масонских лож, как и их заседания, сопровождались таинственной обрядностью. Конечная цель масонов — объединение человечества в едином братском союзе. Утопичность масонских идей ярче всего продемонстрировал сам Новиков: после выхода из заточения в Шлиссельбургской крепости он устроил обед, на котором присутствовал и его крепостной слуга, деливший с барином тяготы жизни в крепости. Спустя некоторое время Новиков продал слугу за две тысячи рублей.

Движение масонов непосредственной угрозы режиму не представляло, тем не менее Екатерина безуспешно пыталась отвадить от них дворян, высмеивая масонов в комедиях, лишая их милостей и т. п. Московскому губернатору она как-то сказала, что «всегда успевала управляться с турками, шведами и поляками, но, к удивлению, не может сладить с армейским поручиком» (этот чин имел Н. И. Новиков)[287]. Как справедливо отметил в своей интересной статье о Павле I А. Г. Тартаковский, императрица ополчилась на масонов прежде всего в связи с тем, что те поддерживали ее сына, потенциального претендента на незаконно занятый ею самой престол.