Екатерина Великая

Еще не были получены победные реляции о действиях союзников во Франции, а в Пруссии и Австрии уже были озабочены дележом шкуры неубитого медведя. Поскольку Австрия имела общую границу с Францией, то она претендовала на часть ее территории. Россия и Пруссия общих границ с Францией не имели и поэтому их затраты должны были быть компенсированы за счет… Польши. Прусский король после поражения у Вальми отказался продолжать военные действия без компенсации. Переговоры между Пруссией и Россией завершились вторым разделом Польши. Пруссия получила Познань и земли на границе с Силезией, Россия — Волынь, Подолию и часть Литвы. Императрица оправдывала акцию тем, что решено дело, «которому началом и концом, — как сказано в рескрипте, — предполагаем избавить земли и грады, некогда России принадлежавшие, единоплеменниками ее населенные и созданные и единую веру с нами исповедующие, от соблазна и угнетения, им угрожающих».

Второй раздел Польши вызвал новую волну освободительного движения. На этот раз оно сопровождалось вооруженной борьбой, во главе которой стоял участник борьбы североамериканских колоний генерал Тадеуш Костюшко. Движение началось в Кракове, затем охватило Варшаву, которую русские войска должны были оставить.

Успех восставших носил временный характер. Патриоты, вооруженные вилами и косами, не могли противостоять хорошо обученной, прошедшей школу войны с турками регулярной армии, которой командовал такой полководец, как А. В. Суворов. Осенью 1794 года Суворов взял штурмом предместье Варшавы Прагу. Восстание было подавлено, раненый Костюшко оказался в плену.

Поражение восстания объяснялось не только слабой выучкой и вооружением участников сопротивления, но и безразличием руководителей движения к судьбам основной массы населения — крестьян, нисколько не почувствовавших от новой власти облегчения своего положения: те же повинности в пользу пана и государства, то же бесправие и безнаказанность помещика. Подобное отношение к крестьянству не способствовало приливу его в ряды восставших.

В октябре 1795 года состоялся третий раздел Польши, положивший конец ее существованию как государства. По третьему разделу России отошли западная часть Белоруссии, Западная Волынь, Литва и герцогство Курляндское. Австрии достались Сандомир, Люблинская и Хелемская земли, Пруссии — Краков.

Разделам Польши затруднительно дать однозначную оценку, поскольку они являлись результатом воздействия множества факторов. В частности, остаются открытыми вопросы об исторической обоснованности присоединения земель, о влиянии разделов на материальную жизнь населения. Не ясно, в какой мере эти разделы тормозили или ускоряли развитие экономики, просвещения, культуры, проявление этнических особенностей народа, населявшего край, и т. д.

Ликвидация суверенного государства есть разбойничья акция со стороны соседей. Однако не следует игнорировать положительное значение вхождения в состав России этнически близких русским украинцев и белорусов, у которых можно обнаружить множество общностей в культуре, языке, быту, религии, письменности и т. д. Вхождение в состав могущественного государства положило конец панскому своеволию, политической анархии, отсутствию элементарной законности. Именно поэтому присоединение Украины и Белоруссии к России следует считать положительным актом, хотя население присоединенных земель, как и население коренной России, продолжало находиться в тисках крепостнического режима и самодержавия.

Третий раздел Польши был последней значительной акцией царствования Екатерины Великой. Проживи она еще два-три года и, быть может, ей удалось бы расправиться с тысячедвухсотголовой гидрой во Франции, но смерть лишила ее этого. Казалось бы, симптомов ее близкой кончины не обнаруживалось; всем она пыталась внушить мысль о полном своем здравии. Действительно, внешне она выглядела достаточно бодрой, хотя и располневшей женщиной. Единственная болезнь, о которой знали окружающие, — незаживающие раны на ногах, затруднявшие ходьбу. Самочувствие тоже не предвещало тревоги. 18 августа 1796 года, то есть за два с половиной месяца до кончины, она писала Гримму: «Будьте здоровы; я весела и чувствую себя легкою, как птица»[290]. Думается, что императрица утешала и себя, и своего корреспондента. 5 ноября 1796 года Масон записал: «Здоровье (императрицы. — Н. П.) плохо; не ходит более; буря, похожая на случившуюся в последнее время императрицы Елизаветы, произвела тяжелое впечатление (на Екатерину. — Н. П.); не выходит более»[291].

Скорее всего, информация в письмах Гримму объясняется бравадой, напускным оптимизмом, стремлением дать ответ на появившиеся при европейских дворах слухи, усердно распространявшиеся ее недругами, о скорой кончине императрицы.

Напомним, богатырским здоровьем императрица не могла похвастаться ни в молодые, ни в зрелые годы, ни тем более в старости: болела она часто, жаловалась то на боли головы, то поясницы, то на простуду, но в постель укладывалась в редких случаях, когда к тому принуждала острая необходимость.