Екатеринбургский цирюльник

Владик спал на руках матери, а она, глядя сквозь лобовое стекло, безмолвно плакала. Игорь сначала растерялся, а потом стал успокаивать жену. Понимая причину ее слез.

– Кирочка, не плач. Все хорошо. Не плач, а то Владика разбудишь, и он испугается твоих слез. Давай, выйдем. Посмотри. Как красиво кругом, – говорил он.

Наверное, это были не те слова, которые хотела услышать девушка, но ничего другого в голову Збруева не приходило. Наконец, Кира успокоилась и открыла дверь машины. Проснулся Владик, и она, переключившись на него, казалось, тут же забыла про свои слезы. На улице стояла жара. Сидеть в машине было уже невозможно. Сын первый выбрался наружу и направился прямиком к калитке. Кира выскочила за ним. Игорь тоже не стал задерживаться. Он вышел, прошелся вдоль забора и стал доставать вещи из машины. Все это время он поглядывал на дом. Трудно было не заметить, как тот изменился с их последнего появления здесь. Стены дома посерели, на крыше были видны оторванные листы проржавевшего железа, калитка покосилась. Она с трудом поддалась, когда они все вместе пытались войти во двор. Скрипящие петли позволили сдвинуть ее только на половину, в которую протиснулись долгожданные хозяева.

– Тебе придется их смазать, слышишь, Игорь. Этот звук отвратителен, – крикнула Кира, проходя вместе с сыном к дверям.

– Хорошо. Конечно. Все сделаю, – ответил тот, и, подхватив сумки, поспешил за семьей.

– Папа, давай, я тебе помогу.

Владик убежал от матери, и, ухватившись за край сумки, шел рядом с отцом.

– Ну, помоги, а то без тебя я не донесу, – отвечал Збруев.

В тот день Кира больше не плакала, даже на кладбище у бабушки. Они вместе привели в порядок могилку, пристроили, привезенный с собой венок. Игорь возился с Владиком, контролируя, чтоб тот не убежал далеко. Он дал возможность Кире посидеть наедине с Мариной Васильевной. Вернувшись домой, все дружно стали обживать осиротевший дом. Кира помыла полы, протерла пыль и занялась приготовлением обеда. Игорь суетился по хозяйству. Он так и не нашел, чем смазать скрипящие петли калитки, и, оставив это занятие, стал ковыряться в электропроводке. У подключенного счетчика постоянно выбивало пробку, отчего плитка, на которой жена пыталась приготовить обед так и не успевала нагреться.

– Это кошмар. Тут все менять надо, – ворчал Збруев.– Надо привезти сюда отца. Он спец в этом и поменяет всю проводку и счетчик заодно.

Кое-как, но ему, все же, удалось подать электричество, и плитка заработала.

– Ты бы занялся окнами, – попросила Кира.

– А что с ними?

– Я бы хотела их помыть. Но, сначала нужно убрать рамы.

– Не понял. Зачем?

– Боже, ты, конечно, не знаешь, зачем. За тем, что в доме они двойные. Одни из них вставляют на зиму, а летом убирают. Иди сюда, я тебе покажу.

Игорь, живя в городских условиях, и не догадывался о таких устройствах. Его очень поразило, что в окно вставляется еще одно и крепится по краям. В доме Марины Васильевны этот крепеж представляли обыкновенные гвозди.

– Вот это чудеса! В мире прогресса и электроники видеть такое, – вслух поражался Збруев.

– Да, вот так вот живут люди в глухих российских деревнях. А ты хотел евро окна конечно. Извини, но их бабушка не могла себе позволить.

– Да ладно ты, не обижайся. Я же, и, правда, не знал и не видел таких чудес.

– Я и не обижаюсь, работай, давай.

Игорь справился только с одним окном на кухне.

– Хватит и одного пока, – заявил он, распахивая створки.– Ночью комаров налетит, а москитной сетки у нас с собой нет.

– Сетки нет, но я взяла фумигатор, включим его. Хотя, ты прав, давай оставим все на завтра. Что-то устала я уже. Не будем дверь закрывать, пусть проветривается.

День пролетел одним мигом. К вечеру Збруев понял, что жизнь в деревне, это не так-то просто. Наигравшийся на свежем деревенском воздухе Владик заснул, едва справившись с кашей. Уложив его в постель, родители с облегчением выдохнули. Теперь и они могли, наконец-то, расслабиться. Игорь и Кира вышли во двор. Жара спала с наступлением сумерек. Сидеть на улице под звенящий хор кузнечиков было одно удовольствие. Збруев достал бутылку вина и налил в стаканы.

– Давай уже выпьем за эту красоту, что нас окружает, за нас, за наш отдых.

– Давай, – согласилась девушка.

– Слушай, а пошли на озеро, искупаемся, – предложил Игорь, опустошив стакан.

– А Владик?

– Владик спит, как убитый. Пошли. Он и дома за всю ночь не просыпается ни разу, а здесь, тем более. Он так умаялся, что ты его и утром не поднимешь.

– А действительно, пошли. Я знаю одно классное место, там никого не бывает.

Родители вошли в дом и убедились, что сын крепко спит.

– Прикрой окно, мало ли, какой деревенский кот забредет и напугает Владика, – сказала девушка.

Збруев подошел к кухонному столу-тумбе, стоящему у распахнутого окна, и, перевалившись через него, закрыл створки. Нижний шпингалет он опустил вниз до упора.

– Светильник не выключай, пусть горит, – прошептала Кира.