Екатеринбургский цирюльник

Поначалу все было нормально. Вадиму нравилось то, чем он занимается. Мужчина постепенно привык к тому, как реагируют на его внешность при первой встрече. Лицо, изуродованное ожогами, отсутствие бровей, следы пересаженной кожи на руках, шее, все это шокировало женщин. Но, уже минут через десять никто не замечал этого пугающего уродства.

– Вадим Викторович, как вам удалось сохранить такие шикарные волосы? – это был единственный вопрос, который задавали клиентки по поводу его внешности.

– Вы забываете, я же парикмахер, – всякий раз отвечал он.

Хотя, его заслуги в этом не было. Это был результат работы чудо-врачей, к которым он попал на лечение после комы. Опять же, благодаря жене, его поместили в ту закрытую клинику под Екатеринбургом. Ее название состояло из четырех букв СТПХ, что, по словам Ларисы, расшифровывалось как Современные Технологии Пластической Хирургии. Странно, но, ни в одном городском справочнике найти эту клинику Кнышу так и не удалось. Мужчина не раз задумывался над тем, что это название, всего лишь ширма, прикрывающая какой-то исследовательский центр, проводящий эксперименты, цель которых не ограничивается коррекцией внешности подобных ему жертв. Но, по совету жены. Он не пытался вникать в то, что ему знать не положено.

– Тебя вернули с того света, тебе восстановили человеческий вид. Да, не идеальный, но это пока что лучшее, что могли с тобой сделать. Если б ты видел, каким обгоревшим куском мяса ты был, ты бы по достоинству оценил работу хирургов. Ты должен быть благодарен Геннадию Дмитриевичу, за то, что он согласился поместить тебя в своей клинике. Так что, забудь про свои дурацкие вопросы и не суй свой нос туда, куда не положено, – сказала однажды Лариса.

И Кныш забыл. Гораздо важнее для него было вспомнить свою жизнь до того ужасного взрыва. Очень долго мужчина не мог воспринимать Ларису, как жену.

– Вы поймите, я не знаю вас. Я не помню вас, – говорил он, когда та приходила его навещать.

– Ничего страшного. Такое бывает. Это пройдет, – убеждала его супруга.

Она рассказывала Вадиму истории из их жизни, пытаясь расшевелить его память. Правда, так и не показала ни одной фотографии, свидетельствующей об их семейном счастье. Объяснялось все очень просто. При переезде из Миаса в Екатеринбург несколько коробок с вещами были утеряны транспортной компанией. Ей, Ларисе, в то время было не до такой никчемной проблемы. Ей нужно было спасать мужа, обгоревшего при взрыве газа в садовом домике его друга. Тогда, по ее словам. Кныш сам поехал к Сергею попрощаться. Напрощались хорошо, так что заснули пьяные в домике и не заметили утечку в газовом баллоне. Мужские посиделки закончились взрывом. Друг погиб, а Вадима чудом удалось спасти. Благодаря связям жены, его смогли доставить в ожоговый центр Екатеринбурга.

– Мне было не до поиска фотографий, не до выяснения отношений с транспортной компанией. Вообще, разве это сейчас имеет значение. Главное, что ты жив, – говорила Лариса.– И очень своевременно мы купили дом. Я рада, что уговорила тогда тебя на этот переезд. У нас теперь новая жизнь, новые друзья, и ни к чему вспоминать, то, что было.

«Наверное, она права», – подумал Игорь. Постепенно он привык к присутствию Ларисы и заставил себя поверить в свое туманное прошлое. С каждым днем мужчина чувствовал себя лучше и лучше. Привыкая к своему внешнему уродству, он первое время часто смотрелся в зеркало. Однажды Кныш заметил, что на его обожженной голове стали прорастать волосы.

– Я говорила тебе, Геннадий Дмитриевич волшебник, он использует новейший метод по восстановлению роста волос, – радовалась жена.

Да и сам Вадим был рад этому. Отрастающая шевелюра скроет жуткие следы ожогов. Конечно, эта новость обрадовала и доктора Савина, даже, пожалуй, больше, чем самого Кныша.

– Раз в месяц будете приезжать ко мне на осмотр, – сказал он при очередном визите того в клинику.

Поездки к Савину напрягали Вадима, но отказаться от них он пока не решался. Всякий раз после осмотра и обследования у мужчины были неприятные ощущения, как будто, в его голове тщательно покопались. Какие манипуляции проводились докторами, Кныш не знал. Его помещали в стеклянную капсулу, похожую на барокамеру, в которой он очень скоро засыпал. А когда приходил в себя, то уже лежал в отдельной палате. Рядом, как всегда, сидела Лариса.

– Ну, вот, очнулся. Все хорошо. Мы можем ехать домой, – говорила она.

Не любил Вадим эти поездки, не любил. Поэтому, на вопросы доктора о самочувствии всегда отвечал:

– Все хорошо, доктор. Ничего не беспокоит. Я здоров и полон сил.