Эх, закрутилось!

Людмила Сергеевна фыркнула и с умным видом сообщила:

— Почему «зверская месть»? Звери, между прочим, очень добрые! Куда гуманнее людей! Самцы оленей в минуту опасности становятся кругом, заслоняя и защищая — подчас ценой собственной жизни — не только самок и детенышей, но и вроде бы бесполезных, старых и увечных сородичей.

— Ну, олени, они благородные… — начала было я. Людочка тотчас пресекла все попытки нарождающегося сопротивления:

— И не только олени! Может, слышали про «крыс-звезд»? Сросшиеся хвостами зверюшки, абсолютно беспомощные, предоставляющие собой обузу, поскольку они ни кормиться, ни передвигаться сами не могут… — Она закончила с чесноком и принялась методично распаковывать тюбик с черным перцем. — Тем не менее, остальные крысы, не уничтожают их, а берут на полное социальное обеспечение: кормят, поят и бережно переносят с места на место в период миграции. Ясно? Так что ничего плохо о зверях! А мятый чеснок я в сметану добавляю, как и черный молотый перчик… И никого есть не заставляю!

— А, я поняла! Ты это специально! Чтобы ни с кем не делиться!

— Как это «не делиться»? Я обедать заглянул, а они тут делиться не хотят? — возмутился лис, как из-под земли появившийся на кухне.

— Нет, это она специально, чтобы нам больше досталось! — нахально сказала я, и потянулась к одиноко валяющемуся журналу. Чтобы очень внимательно изучить. Очень внимательно. Чтобы никого в упор не видеть.

У лиса на лице появилась очаровательная, чуть кривоватая улыбка. Даже так? Я то думала, что он только насильно обнимать и говорить гадости умеет, а тут почти целое море обаяния. Дабы не поддаваться, я опустила голову, читая, и только через минуту осознала, что держу журнал вверх ногами.

— Интересно? — лукаво спросил он, присаживаясь рядом и кивая на журнал.

— Еще бы! — энергично кивнула я. — Где еще столько узнаешь о… — я мельком выхватила взглядом абзац статьи, напечатанный крупным шрифтом вдоль фотографии. — О использовании гидрофобизаторов при обработке известняка.

— Ты никак решила обложить нашу будущую дачу белым камнем? — усмехнулся он и положил руку вдоль спинки дивана, но почему-то она оказалась у меня на плечах.

Только я решила сумничать насчет мрамора, Даша, закончив сервировку, между делом заметила:

— Кстати, здесь не прослушивают…

Я кивнула, сразу не осознав, к чему это она сказала. Зато ее явно понял Сергей.

— Очаровательно, — выдавил он и убрал руку.

Мне ничего не оставалось, как, холодно улыбнувшись, отодвинуться, дабы не смущать его целомудрие. В отместку я представила себе огромную надувную кувалду и, мысленно размахнувшись, от души стукнула Ыжика по голове. Только вот почему меня не оставляло ощущение, что меня в грудь ударила кувалда настоящая? Да так, что я резко втянула воздух, как от реального удара. Совсем память отказала, не помню, где нажать, чтобы мозги включились!

Тут Людочка очень кстати вынула свой «сюрприз». Для мужчин это было всего лишь мясо по-французски, а новое блюдо досталось нам — тонко нарезанная, еще теплая телятина в ароматной сметане, цахтоне. Судя по голодному взгляду лиса, опасения насчет неприязни оборотней к чесноку оказались досужими байками.

Даша перенесла поднос с кофейными принадлежностями на рядом стоящий стеклянный столик и жестом предложила Людочке сесть и предоставить хозяйке закончить все самой.

Лис облизывался в предвкушении, а мне что-то есть расхотелось. Все верно, а нечего было хвататься за соломинку! Он, всего-навсего, исполнял мой план. Осознание своей глупости настроение не улучшало. Но тут я в кухню вошли Тео, Кевин и Тучка!

Тучка!

Слишком переполненная радостью, чтобы говорить, я вскочила, не зная, за что хвататься: то ли за сердце, то ли за свое пропащее солнышко. Как только она услышал мой голос, прыгнула в мои протянутые руки. Я прижала к себе обрадовано мурчащую Тучку и крепко по-братски обняла Кевина, потом Тео:

— Вы не представляете, как я благодарна! — Я на миг с упоением зарылась щекой в шерсть Тучки.

Сдерживая слезы, я расцеловала разомлевшую Тучку в холодный нос и взволнованно спросила:

— Где вы ее нашли?

— У соседки… — Я повернулась за поддержкой к Ыжику, будто он понимал о ком я, и с негодованием прошипела. — Шапокляк противная…

— Она сказала, что спасла кошку на улице, голодную и заброшенную забрала к себе.

Я только возмущенно фыркнула, нежно успокаивая Тучку.

— Мое солнышко, я так соскучилась, ночей не спала…

— Такое нежное отношение распространяется только на кошку? — насмешливо поинтересовался Сергей.

Я холодно на него посмотрела. Он что издевается? К чему эти конвульсии? Здесь прослушки нет, не стоит стараться. Но все же равнодушно ответила:

— Во-первых, нет, еще и на девочек. Во-вторых, это из-за тебя она пропала, так что… — Я одарила его угрожающим взглядом, чтоб не издевался. Он безмятежно распахнул глаза и сделал коронный жест головой: «да ты что?!», очень эффектный в его исполнении.