Ехали медведи…

Когда заказ вычислительной машины был подтверждён, Борис почувствовал невероятное облегчение и прикинул в уме оставшиеся средства. С учётом заплаченного на станции штрафа и четырёх миллионов, потраченных на устройство, у него должно было оставаться порядка трёх с половиной миллионов, что было не так уж и плохо. Еда, обучающие курсы основ графического дизайна, немного новой одежды и, в принципе, больше трат не планировалось. Борис пообещал себе завтра же подать заявку на открытие трудового листа и пробежаться по разделу предложений работы, чтобы понять, что сейчас происходит на рынке. Решив пока что немного отдохнуть от постоянного мельтешения картинок, он отвёл взгляд от транслятора и посмотрел в окно. Обои равнодушно перебирали те же самые три картинки, что и на кухне, и в этот раз они показались ему даже ещё более тусклыми. «Если долго смотреть на это, можно свихнуться», – подумал он и решил, что как только получит первую зарплату, обязательно поменяет их и докупит кое-что из мебели. Но если с мебелью всё было более или менее понятно, то смена маскировки на окнах была задачей не из лёгких. Каждый гражданин был обязан обеспечить защиту своего жилища от гражданского шпионажа, а именно, установить на окна непрозрачные шторы, которые показывали заранее загруженные картинки так, как если бы ты по-настоящему смотрел на улицу. Открывать окна запрещалось в связи с тем, что в воздухе мог содержаться распылённый террористами яд, а проветривание помещений производилось посредством системы кондиционирования, которая автоматически включалась через регулярные промежутки времени. Чтобы поменять обои, требовалось получить соответствующее разрешение на Государственном информационном портале и в назначенное время совершить все необходимые манипуляции в присутствии комиссии наблюдателей, а затем утилизировать старые обои по протоколу. Наличие маскировки проверялось патрулирующими дронами два раза в день, и наказание за её отсутствие было максимально суровым.

Борис ещё раз осмотрел комнату и задумался. Почему-то ему постоянно казалось, что он должен здесь что-то сделать, выполнить обещание, данное кому-то в детстве. Он был почти уверен, что это дело касалось то ли подоконника, то ли радиатора, но в чём конкретно оно заключалось, не помнил. Радиатор был совершенно обычным – с датчиком температуры в помещении и автоматическим выключением при превышении 22 градусов, такие стали устанавливать после Большого локдауна в 2042 году. Борис достал из рюкзака армейскую отвёртку и поскрёб ей шов, соединяющий радиатор и стену. Шов оказался достаточно прочным и был наглухо замазан цементом, а поверх него неаккуратно покрашен белой краской, пожелтевшей от времени. Борис на всякий случай поковырялся отвёрткой сначала под подоконником, а потом под плинтусом, но получил в своё распоряжение лишь противный кусок грязи, которая копилась там, вероятно, со времён его деда. Решив, что раскопок на сегодня хватит, он убрал отвёртку обратно в рюкзак, плюхнулся на раздолбанный диван и велел Катюше включить Первый вещательный канал.

Через пару секунд из транслятора появилась голограмма ведущего аналитической программы «Мы или они» – невысокого человека в белой рубашке и синем жилете, который смотрел прямо на Бориса и что-то оживлённо говорил. Его голос и интонации были странными – он начинал предложение почти шёпотом, а главные слова выкрикивал так, как будто его кололи иголкой в спину. Темой программы была Черная Чума, и ведущий произносил эти два слова, стиснув зубы, с таким пренебрежением, что они звучали почти как «Щщщёрная Щщщума». После его выразительной речи обо всех зверствах, которые мы потерпели от этих «выродков», начался репортаж из лагеря для военнопленных, где пойманные террористы содержались в просторных камерах со всеми удобствами. От ведущего остался только голос, комментирующий всё происходящее на экране.

«Вы видите, дорогие зрители, в каких условиях содержит наш президент этих дегенератов? Вы только посмотрите, какие большие помещения он выделил им, какие удобные кровати предоставил, какую красивую одежду выдал. А что у них сегодня на обед? Мясо! (выкрикнуто) Овощи! (выкрикнуто) Свежий хлеб! И вы думаете, что после всего этого они раскаялись? Перешли на сторону добра? Поменяли свои богомерзкие убеждения? Давайте послушаем, что говорят эти безумцы».

Мужчина во вражеской военной форме, как по команде, встал с аккуратно заправленной кровати, сделал несколько шагов вперёд и показал неприличный жест оператору.

«Я – Черная Чума! – гаркнул он в камеру, – Моя единственная цель – убивать грисейцев, уничтожить как можно больше вашего народа! Это – не только моя личная обязанность, но и призвание моих предков, моё завещание потомкам, и мы никогда не остановимся! Мы сделаем вашу жизнь кошмаром, задавим вашу нацию своей силой, заставим вас полностью и безоговорочно капитулировать, и подчиниться нам!»