Ехали цыгане

...Когда подошла моя очередь, Марина Карповна сказала мне: " Бог с ними! Они не понимают общих правил. К тому же видели, как расплакалась старшая. Не дай бог с ней здесь, в приемной случился бы приступ с неизвестными последствиями. Вы понимаете, что бы тогда было"? Наверное, моя доктор была права. Но червь сомнения не давал мне покоя: неподалеку от больницы, почти в самом центре Ростова, была чисто цыганская улица, застроенная великолепными коттеджами в два и три этажа. Дачи, за которые ругают наших генералов, просто собачьи конуры по сравнению с этими великолепными, эксклюзивной архитектуры, сооружениями. И жили здесь цыгане только своей общиной. "Чужаки только проносились по их улице на разных машинах - от грузовиков до подержанного зарубежного импорта. Где они взяли деньги на такие хоромы? Мой дядя продал два дома- свой и покойной тещи. Решил поставить двухэтажный особняк. Шофер - дальнобойщик, он двенадцать лет строил свой дом. И когда нам потребовался телефон, мы поехали к самому начальнику АТС Ростова. Мне телефон нужен был для работы(одна солидная газета взяла меня работать по договору) да и " скорую" вызвать в случае очередного приступа послеинфарктного сердца. Я показал начальнику редакционное удостоверение, дядя тоже припас нужные бумаги, в которых, в частности, указывалось, что на очередь становилась еще теща двадцать лет назад как жена погибшего фронтовика. Мы надеялись на успех, поскольку телефонный колодец находился прямо перед въездом в дом. Но начальник уверенно и быстро разъяснил нам, что там все пары разобраны, что телефонизация этого района на ближайшие годы не предусмотрена, и что у нас нет иного выхода, как купить мобильник. Я объяснил начальнику, что с характером моей работы я пущу по миру редакцию. Он пожал плечами и сказал: "Ну, тогда я ничем вам помочь не могу"...

Мы ушли, не солоно хлебавши.

И надо же такому случиться! - Напротив дядиного дома другой русский работяга решил построить дом по тому же проекту, что и дядя. Но не знал, видимо, что в воровскую эпоху такой дом простому трудяге не поднять За десять лет он сумел возвести только стены и покрыть крышу. Кто сам строился, знает, что это примерно только третья часть всех затрат. И дядин сосед решил продать недостроенный дом: без окон и дверей, без полов и потолков, не говоря уже о разной внутренней начинки, которой требует такой особняк.

Дом купила цыганская семья. Тут же загудели лесовозы и цементовозы, плотники шустро вставляли окна, но самое главное - уже через три дня у них звонил телефон и было все хорошо слышно, так как дом был еще без окон и дверей. И подключена линия была к нашему колодцу. Не с теми бумагами зашли мы к начальнику. Но теперь у нас появилась возможность побороться. Не много времени это заняло - всего три года, и к этому же колодцу был подключен и дом дяди. Может, и те две цыганки как - то повязали нашего кардиолога? Например, дорогими подарками к празднику? Не знаю. А потому не буду брать грех на душу. Знаю только одно: не работая в каких - нибудь конторах, тем более на заводах и фабриках, они легко вписались в наш воровской режим и зажили еще лучше, чем раньше.

Вот тут читатель подумает, что больше о цыганах писать нечего. Уверяю вас - все только впереди, и рассказ не о цыганах, а о нас, русских, что с нами стало и кем мы теперь являемся.

Все, о чем я рассказал, это личный опыт близкого контакта с этим интересным народом . Конечно, я не пишу о цыганах - писателях, об архитекторах, врачах, политиках - просто не встречал таких. В какой - то мере ответ на этот вопрос дал мне первый мой директор школы Григорий Игнатьевич Ремухов. Первое, что самое интересное, он был фронтовиком, вернулся в звании капитана и его назначили директором школы. В первые же свои каникулы я поехал в пионерский лагерь, где директором был Григорий Игнатьевич. Когда он выходил из своей директорской палатки, мальчишки сбегались глянуть на своего директора: ведь было лето сорок пятого, и вернувшихся с войны, было очень мало, тем более - офицеров. А Григорий Игнатьевич ко всему прочему был очень красив, новенькая, темнозеленая .диагоналевая офицерская форма, только без погон, но со всеми ремнями и портупеями - были на месте, он был очень строен, чуть выше среднего роста, и очень заботился о нас, детях, большинство которых осталось без отцов. И мне в пионерлагерь путевку взял дедушка, который работал у Григория Игнатьевича завхозом. С того лета судьба связала нас почти на полстолетия. Но в то лето он был для меня просто директором, хотя и знал, чей я внук. Но я не об этом.