Ехидные драбблы и фики по Поттериане - 2

— Мордредовы яйца, братец Форж! А дела идут очень даже неплохо! Мы всего-то год занимаемся развлекалками и такой успех! Подумай только, пятьдесят тысяч галеонов в сейфе! А склад забит доверху продукцией на двадцать тысяч! Йухуууу! Мы стали богачами! Думаю, нам стоит приобрести еще один магазин в Косом переулке, ты будешь заправлять там, я здесь, дорогой братец, мы с тобой в золоте купаться будем!

О, кстати, открой окно, наверное, сова прилетела от Малхолланда, с согласием сдавать нам внаем свою развалюху! — и Дред радостно потер руки, предвкушая финансовый успех.

Но оказалось, что это пришла повестка в Визенгамот.

На зеленоватом пергаменте с черными замысловатыми вензелями грозно помахивал ядовитым жалом алый скорпион. Более никаких разъяснительных слов не было, только требование явиться с утра на экстренное заседание Верховного суда чародеев.

Близнецы недоуменно почесали затылки, но особого значения повестке не придали, как обычно, думая решать дела по мере их раскрытия.

И как выяснилось, очень зря они плохо изучали в Хогвартсе магическую геральдику...

Скорпион издревле был знаком славного дома Монтегю. Многочисленное семейство, ведущее начало с одних времен со Слизерином и прочими Основателями и не уступавшее им почти ничем по силе и знаниям, распространилось по всему миру. Адвокатские конторы «Монтегю и сыновья» присутствовали в любой магической стране мира. Все выпускники английской школы после завершения начального образования отправлялись в Швейцарию, получать достойное юридическое образование. Из них выходили самые лучшие адвокаты и поверенные, умевшие хранить секреты древних семейств.

Самый младший в роду, Дик Монтегю, был гордостью семьи. Он отлично учился, обладал аристократической внешностью, и был превосходным охотником в слизеринской квиддичной команде.

Но в середине пятого курса юноша внезапно исчез. Многие в Хогвартсе подумали, что он перевелся учиться в Европу. Правда вылезла после того, как через две недели после исчезновения в школу заявились именитые и родовитые родственники Монтегю, настроенные весьма воинственно, а близнецы Уизли с Гриффиндора с шумом-гамом триумфально покинули Хогвартс на метлах в неизвестном направлении, оставив после себя кусок жутко воняющего сероводородом болота в школьном коридоре. Почти никто не связал между собой эти два события.

Разгневанных родителей ни с чем отправили домой, потенциальные виновники скрылись в неизвестном направлении, и дело замяли. Но оказалось, что адвокатское семейство затаилось, словно змеи в спячке, разрабатывая обширный судебный иск...

Слизеринцы никогда не действовали с бухты-барахты, как некоторые представители некоего факультета. Они шли в открытое сражение, лишь имея на руках кучу козырей и обеспечив себе защиту со всех сторон, собрав на руках неоспоримые доказательства вины врага.

Так случилось и в этот раз.

Несчастный Дик долго не мог прийти в себя. Потребовалось все умение европейских колдомедиков и специалистов по ментальной магии, чтобы он обрел рассудок. Недельное заточение в пространственно-временном коридоре между двух Исчезательных шкафов довольно сильно подорвало его психическое здоровье, и если физически тело восстановилось очень быстро, благодаря крепкому здоровью, то в здравый ум он вернулся относительно недавно, вспомнив, кто именно запихал его в Шкаф.

Прадед Дика Навуходоносор Монтегю, названный так чистокровной родовитой мамой-египтянкой, весьма сведущей в колдовстве, был крепким стариком, с огромным адвокатским опытом. Он категорически запретил многочисленной разъяренной родню привлекать рыжих остолопов к ответственности раньше времени. И целых полгода семейство выжидало.

Рыжие Уизли к тому времени полностью успокоились, и даже совершенно позабыли о слизняке Монтегю, которого они, недолго думая, запихнули в каморку Филча, оказавшуюся Исчезательным Шкафом, и закрыли на замок всего лишь за десяток снятых с них баллов в бытность Дика членом Инспекционной дружины, собранной достопамятной Амбридж. Тем более, что они школу покинули и больше Монтегю не видели и не слышали, целиком уйдя в свои коммерческие дела и лихорадочно нарабатывая капитал. Золотой поток, хлынувший на их рыжие головы, буквально ошеломил вечных нищебродов Уизли и заставил забыть обо всем.

Однако старый Наб Монтегю с семейством помнили...

* * *

... Посреди круглого зала стояло два кресла с цепями, которые тут же, лязгая и позвякивая, туго приковали обоих рыжих Уизли. Скучавшие члены Визенгамота оживились и начали перешептываться — кресла были зачарованы на индикацию биополя и то, что они сковали обвиняемых, говорило о том, что вины их более чем достаточно.

Величественный пращур Наб в золотой мантии, подбитой редчайшим мехом квинтолапов, с драгоценным скипетром в правой руке и папирусом в другой, начал свою обвинительную речь:

— Уважаемый Визенгамот! Я представляю интересы своего внука, младшего из славного рода Монтегю. Сейчас он находится на лечении в Швейцарии и никак не может присутствовать здесь.