Эхнатон. Фараон-вероотступник

Возможно, именно эти азиатские веяния побудили фараона поощрять инициативу гелиопольских жрецов. Как уже говорилось, бог Атум, ипостась Ра как божества заходящего солнца, возможно, имел общее происхождение с Атоном, которому поклонялись в Северной Сирии, отчего и царица, и ее азиатские приближенные испытывали больше симпатий к Гелиополю, чем к Фивам.

Кроме того, выходцам из Азии, где религиозные вопросы нередко становились темой для размышления, учение жрецов северного бога казалось более гибким и более соответствующим их образу мысли, чем суровые, формальные постулаты культа Амона. Таким образом, чужеземное влияние, проникшее в Египет и прежде всего во дворец, возможно, поспособствовало пробуждению того недовольства государственной религией, которое стало очевидно во время правления Тутмоса IV.

Мы почти ничего не знаем о характере и личности Тутмоса IV и не можем судить о том, насколько его внук Эхнатон унаследовал черты деда. Отличаясь слабым здоровьем и женственной внешностью, он, тем не менее, всегда ставил на первое место интересы армии и дела войны. Более всего он чтил память тех фараонов, которые прославились как воины. Он восстановил памятники Тутмосу IIIв Карнаке, Мхмесу I в Абидосе и Сеносерту III в Амаде – трем величайшим военным вождям египетской истории.

Рис. 1. Тутмос IV и пленные азиаты

Колесницу Тутмоса IV украшали изображения, на которых он попирал своих врагов, а в его гробницу поместили множество разного оружия.

О царице Мутемуа нам совершенно ничего не известно, поэтому мы перейдем к деду и бабке Эхнатона со стороны матери, царицы Тиу.

Глава 5 ЮАА И ТУА

Где-то около 1470 года до нашей эры, пока великий Тутмос III находился в сирийском походе, родился ребенок, которому было суждено стать дедом самого замечательного из всех фараонов Египта. Мы не знаем ни имен его родителей, ни места рождения; непонятно даже, был ли этот ребенок египтянином или чужеземцем. Его имя пишется как Аау, Ааи или А-аа, Юау, но чаще как Юаа. Столь разнообразное написание указывает на то, что имя, скорее всего, чужеземное и его звучание трудно передать с помощью имевшихся египетских иероглифов.

Ему было около двадцати лет, когда умер Тутмос III,и вполне возможно, что он попал в число тех сирийских принцев, которых фараон привез в Египет из Азии, чтобы они воспитывались при египетском дворе.

Некоторые из этих принцев-заложников, перед которыми не маячила перспектива наследовать царство, вероятно, поселились на берегах Нила, где, как нам достоверно известно, жило немало их соплеменников, занимавшихся торговлей и другими делами.

Молодость Юаа пришлась на время правления Аменхотепа II: к моменту смерти этого фараона Юаа был зрелым мужчиной лет сорока пяти. Он женился на женщине, которая носила распространенное египетское имя Туа, следовательно, ее национальность не вызывает никаких сомнений. В браке у них родилось двое детей: первого, мальчика, назвали Аанен, а вторую, девочку, – Тиу. Она позже стала великой царицей.

Когда Тутмос IV вступил на трон, Тиу едва ли было больше двух лет; ее родители получили приглашение ко двору, и тогда-то она, наверное, получила то первое впечатление о роскошной царской жизни, которое так сильно поразило ее в детстве и определило многое в ее будущей жизни.

В то время Юаа входил в коллегию жрецов Мина, одного из самых древних из египетских богов. Мин имел множество общих черт с греческим Паном, с которым его позже стали отождествлять, ему поклонялись в нескольких городах Верхнего Египта и во всей Восточной пустыне вплоть до побережья Красного моря. Мин считался богом плодородия во всех смыслах – для человеческого, животного и растительного царств.

В образе Мин-Pa он был богом солнца, чьи животворные лучи оплодотворяли всю землю. Он отличался большим благородством, чем греческий Пан, и олицетворял скорее семейный долг продолжения рода, нежели сексуальные инстинкты, которые стал воплощать греческий бог.

При сравнении с богами тех стран, которые соседствовали с Египтом, он оказывается похож скорее на уже упоминавшегося нами Адониса, который в Северной Сирии был богом плодородия. Данный факт дает пищу для размышлений, поскольку мы предположили, что Юаа был выходцем из Сирии, и в этом случае из всех египетских богов только Атуму он мог бы поклоняться так же ревностно, как и Мину.

Хотя Мин и выступал как племенной бог, он, по существу, не был ни гарантом египетских привилегий, ни носителем египетских предрассудков. В какой-то степени он являлся универсальным божеством и отвечал общим для сирийцев и египтян умонастроениям.

В то время, как мы говорили, богатые и коррумпированные жрецы Амона впали в немилость у царя, и двор выказывал все большее желание освободиться от их влияния, в котором с каждым днем оставалось все меньше от религии.