Эхнатон. Фараон-вероотступник

Без сомнения, Азиру предпочитал поддерживать мирные отношения с хеттами, поскольку был наслышан об их воинственности. Одновременно он не хотел открыто проявлять враждебность по отношению к Египту, чья армия могла в любой момент высадиться на берегах Средиземного моря. Неспособный сохранять независимую позицию, он счел наиболее разумным позволить северным народам пройти на юг через его владения, из Амки в Кадеш, где правил их союзник Итакама.

В обмен на сотрудничество он хотел, чтобы ему не мешали заниматься своими делами, а его взоры теперь обратились к приморским городам Симирре и Библу. Однако здесь он потерпел неудачу. Поэтому он передвинулся на восток в город Ниу и захватил его, взяв в плен его царя. Похоже, что и хетты, и египтяне поверили, что Азиру действовал исключительно в их интересах. Узнав о падении Ниу, властитель Тунипа написал патетическое обращение к Эхнатону, прося о помощи, поскольку он теперь оказался в полной изоляции и знал, что Азиру не был ни на чьей стороне и преследовал собственные цели.

«Правителю Египта, моему господину. Жители Тунипа, твои слуги. Они желают тебе всяческого благополучия и припадают к твоим ногам. Мой господин, твой слуга Тунип говорит следующее: кто осмелился бы разорить наш город, не опасаясь, что на него падет гнев Тутмоса III? Боги <…> царей Египта, мой господин, живут в Тунипе. Пусть мой господин спросит старейшин (так это или нет). Теперь, однако, мы больше не принадлежим нашему господину, фараону Египта. <…> Если его солдаты и колесницы замешкаются, Азиру сделает с нами то, что он уже сделал с Ниу. Если нам суждено горевать, тогда и царь Египта будет оплакивать то, что совершит Азиру. Поскольку он повернет войско и против нашего господина. И когда Азиру войдет в Симирру, он сделает с нами что захочет в землях нашего господина, царя, и тогда наш господин будет стенать и горевать. Теперь же плачет сам Тунип, наши слезы текут, и никто не поможет нам. В течение двадцати лет мы обращались к нашему господину, царю, фараону Египта, но он ни разу не ответил нам».

Из этого письма можно сделать несколько выводов. Очевидно, что в отдаленных сирийских городах не понимали значения новой религии Эхнатона. Правитель Тунипа ссылается на старых египетских богов, которым поклонялись в городе, непонятно, не знал он или не мог поверить в то, что Эхнатон стал монотеистом. Ясно, что память об ужасном Тутмосе и его победоносной армии все еще жила в сердцах людей, и, возможно, именно его действия способствовали установлению долговременного мира в Сирии.

Отец Эхнатона Аменхотеп III мало уделял внимания чужеземным владениям, и, поскольку население Тунипа в течение двадцати лет просило о помощи, похоже, что угроза обозначилась еще до смерти фараона. Как мог Эхнатон, получив такое письмо, все же не направить армию в Сирию? Библ и Симирра по-прежнему хранили верность Египту. Высадившись в их гаванях, войска могли пройти маршем в глубь страны, разгромить Итакаму, захватить Кадеш и, напугав Азиру, заставить его оказать реальную поддержку Душратте и другим преданным Египту царям и вытеснить хеттов за хребет Аман.

Ситуация оказалась своеобразной проверкой для Эхнатона, и, как великий Учитель спустя тринадцать столетий должен был утверждать свое учение ценой полного самопожертвования, так и фараон мучительно переживал, когда понял, что исповедуемые им принципы приведут к потере всех дорогих его сердцу владений.

Его неугомонные генералы, готовые двинуться в Сирию, возможно, исчерпали все аргументы, пытаясь воздействовать на него, но мальчик уже превратился в мужа. «Возврати меч твой в его место, – мог бы сказать он. – Ибо все взявшие меч мечом погибнут».

Глава 4 Вся Сирия в огне

В это время в Библе царствовал Рибадди, превосходный воин, всей душой преданный Египту. Он написал Эхнатону, побуждая того отправить войска на помощь гарнизону Симирры, к которой подступал Азиру. Он знал, что если Симирра падет, то и Библ не сможет долго сопротивляться захватчикам. Зимрида, правитель соседнего порта Сидона, открыл свои ворота Азиру и вместе с ним выступил против Тира. Абимилки, царь этого города, тотчас написал Эхнатону и попросил его о помощи, но не получил никакого ответа, после чего, вероятно, также присоединился к Азиру. Рибадди оказался в изоляции в Библе и из осажденного города написал фараону, что «Симирра бьется как птица в силке». Эхнатон не ответил, и вскоре Рибадди пишет ему снова: «Ваша крепость Симирра теперь во власти хапиру». Упоминаемые им хапиру были бедуинами, пришедшими из земель, расположенных за Палестиной. Азиру использовал их как наемников, но они уже успели отвоевать для себя земли на юге.

Вскоре южные города Мегиддо, Аскалон, Гезер и другие обратились к фараону с просьбой о помощи.